Научи меня любить
Глава 4.
Рождество.
Это один из её самых любимых праздников. Панси просто обожала все эту суматоху: беготню по магазинам в поисках подарков, девчачьи шушуканья по вечерам в гостиной и обсуждение своих будущих кавалеров и нарядов для традиционного бала в Черрете Холле. Она любила всю эту глупую нескончаемую болтовню о том, как должны сочетаться платье с помадой, о том, какой высоты каблуки предпочтительнее. Любила с гордостью рассказывать в сто сотый раз о том, что Черетти Холл отойдет ей в наследство после кончины его нынешней владелицы – её двоюродной бабушки.
В эти дни она, как и все отдавалась на растерзанье рождественскому настроению: много смеялась, улыбалась, мечтала и самое главное верила, что когда-нибудь это все непременно сбудется. Вечера, которые она не проводила в компании подруг, она проводила с Ним. В его комнате, сидя на мягком ковре возле камина они просто смотрели друг на друга и молчали. Драко иногда наколдовывал снег, который белыми хлопьями падал на пол и моментально исчезал. Иногда в комнате с потолка падал серебряный дождь, сотворенный из сотни маленьких конфетти. Думаю, не стоит говорить, что она была самой счастливой девочкой в Хогварце в эти часы?!
Она любила его. Мерлин, как она его любила!
Они так часто сидели, обнявшись перед камином… Её темная голова покоилась на его груди, он целовал её в макушку и шептал всякие нежности.
Рождество.
В этом году оно наступило так неожиданно и внезапно.
Оно наступило так не кстати.
Панси спустилась в холл, и прошагала к выходу из школы. Она уже толкнула массивную входную дверь, когда её окликнул чей-то писклявый голос. Это был профессор Бинс.
-Мисс Паркинсон, - завопил он из другого конца зала. И девушка обернулась. – Помогите мне, пожалуйста.
Карие глаза вначале лениво скользнули по коротышке профессору, и неожиданно остановились на огромной елке. Она была высоченная, макушкой упирающаяся в потолок. Бинсу уже удалось украсить её мишурой и горящими свечами.
Слизеринка чуть не ахнула.
Как она могла забыть про Рождество!
Похоже, мысль о мести вытеснила все, что было не связанно с Драко Малфоем. Она тихо выругалась. Даже письмо в ярко-зеленом конверте, которое она вчера по привычке сунула в нижний ящик своего стола, ни о чем ей не сказало. А ведь она ждала его каждый год, с особым трепетом и нетерпением – приглашение на Святочный бал.
А теперь?
С кем она пойдет на бал теперь?
Да и вообще стоит ли?! Ведь там будет он, вместе с Бишоп. Он купит для неё самое красивое и дорогое платье. Он будет танцевать с ней весь вечер, приносить для неё бокалы с вином, будет её целовать и…
А что останется ей?
Возможность лицезреть счастье этой… она до сих пор не придумала подходящего названия для неё. Возможность раз или два случайно столкнутся с ним возле стола с напитками, от которого она не собиралась отходить в этом году. Возможность сказать ему «привет», учтиво поздороваться с его родителями, быть приглашенной на танец кем-то другим.
Как же она ненавидела их всех!
-Мисс Паркинсон, позовите, пожалуйста, профессора Хагрида.
-Конечно.
Панси вышла на улицу и направилась к домику… Бррр, даже от звуков его имени ей становилось не по себе. Она ненавидела этого человекоподобного учителя, так же сильно как и всех тех мерзких тварей, которых они проходили на его уроках. Ей нравилось только одно животное – Соплохвост, который чуть не зашиб Драко на третьем курсе.
«Надо было, чтоб прикончил», - со злостью подумала она. И от этой мысли на её губах заиграла ухмылка.
Она несколько раз постучалась в дверь «жилища» этого…
В дверном проеме возникла фигура учителя-переростка. Он недоверчиво оглядел её с ног до головы.
-Чего тебе?
-Вас завет профессор Бинс, он в холле украшает ёлку, - отчеканила она и сразу же обернулась, чтобы уходить.
Позади послышалось его хмурое «Спасибо», и скрип закрывающейся двери.
Она шла по маленькой узенькой дорожке, быстро перебирая ногами, назад по направлению к школе. Войдя в хогварцкий двор, Панси огляделась по сторонам.
Не заметить того, чье присутствие она могла ощущать даже кожей, было нереально.
Он стоял возле колонн, оперевшись на одну из них. Светлые волосы, были посеребрены снегом, на шее был замотан слизеринский шарф. Драко Малфой находился в компании Грейнджер, она что-то говорила ему, обильно жестикулируя руками и хмуря брови. Он – всего лишь улыбался одними уголками губ.
Панси так и стояла, смотря на них, не смея отвести взгляд.
Прекрасный, как ангел.
Это сравнение не для него. Нет, он не был так же прекрасен, как ангел. Эти небесные создания, прекрасны в своей непорочности и святости, в своей невинности и безгрешности, он не был одним из них.
Он был красив, как дьявол. Притягателен своим грехом, манящий, как беспробудная, беспросветная ночь. Пьянящий, как тысяча самых дорогих вин, умопомрачительный, как миллион самых бесценных бриллиантов. Всепоглощающий, как бездна.
Да, он, пожалуй, был бездной.
Дьявольской, черной, всеобъемлющей, уничтожающей на все на своем пути бездной. От которой нет спасения, от которой нет лекарства. Которая засосет тебя, подарит вечные темноту, ночь, одиночество и боль.
Рай, который выжжет тебя изнутри, отдав на растерзание внутренним демонам.
Вот, кем был Драко Малфой для неё, для всех и для каждого.
Бездна, рай, Драко Малфой – идентичные понятия.
Она стояла бы так и дальше, с широко открытыми газами, без обиняков глядя прямо на них. Если бы слизеринец не встретившись с ней взглядом, по быстрому распрощался с Грейнджер и направился к ней.
-Панси?!
-С каких это пор ты общаешься с грязнокровками?
-Наш разговор носил строго деловой характер.
-Ну ну, хотя, знаешь, меня это не касается, если предпочитаешь грязнокровок, то…
Она с удовлетворением отметила про себя, как его глаза сузились, превратившись в две маленькие щелки.
-Теряешь квалификацию, милый. Не нравится, когда я называю твою маленькую су*ку грязнокоровкой?!
Маска гнева и раздражения, довольно резко сменилась каменным выражением лица.
-Ты можешь называть её, как хочешь. Она меня не волнует.
Месть – это священное слово месть, которое не давало ей покоя ни днем ни ночью. Отчаянная жажда возмездия, которая впивалась в неё своими острыми когтями, лишая сна и разума. Конец, финал, развязка… Она была так близко, ближе, чем все они думают.
Милый, любимый, Драко, раньше он никогда не опустился бы до того, чтобы оправдываться. Чтобы вот так, стоять напротив неё и утверждать, что она для него ничего не значит. Раньше бы он просто рассмеялся ей в лицо. Дернул бы её за руку, притянул к себе, и, глядя в глаза прошипел: «Я буду трахаться с кем захочу, тебя это не должно волновать, будь она трижды грязнокровка».
-Как скажешь, - сухо ответила она, хотя её глаза смеялись. Смеялись над ним.
Великий и ужасный Малфой начал оправдыватся, что будет дальше?!
Дальше…
Он будет ползать на коленях перед этой девчонкой с копной каштановых волос, похожих на воронье гнездо. Он полюбит её, будет задыхаться без неё, будет желать её, как никто и никогда. Он будет захлебываться новыми ощущениями, эмоциями, которые, в конце концов, сольются в одну бесконечную боль.
Он будет любить, будет любим, и будет страдать.
Потому что любовь это боль.
До конца срока отпущенного ему осталось чуть больше двух недель.
Ровно через три дня после каникул, свершиться правосудие.
Судьей будет она – мисс Панси Паркинсон.
* * *
До каникул Панси удалось встретиться еще один раз с Бишоп, девочка снова была в слезах. Чем было это вызвано, она так и не рассказала. Хотя, кого это волновало?!
Слизеринка наслаждалась видом заплаканных карий глаз, спутанных волос, которые были собраны в жиденькую косичку, звуком её всхлипываний. Её слезы были самым лучшим лекарством для Паркинсон, самым лучшим подарком на Рождество.
А потом она уехала домой. В компании родителей пришлось провести целых четыре дня. Девушка часто запиралась в кабинете своего отца и мерила это просторную комнату своими шагами. Она ходила взад и вперед, время от времени поглядывала на часы, словно кого-то ждала. Потом усаживалась за письменный стол, наливала в высокий фужер коньяк и пила его залпом, заедая лимоном.
Миссис Паркинсон, делала вид, словно ничего не замечала. Когда Панси вечером спускалась ужинать, она не тревожила её расспросами, просто внимательно смотрела на дочь, и ждала, когда она обо всем расскажет сама.
-В этом году бал будет особенно чудесным.
-Да, мама.
-Ты уже выбрала платье?
-Нет, мама.
-Какое хочешь?
-Не знаю, мама.
Мисс Паркинсон поджала губы и с укором посмотрела на Панси.
-Милая, ты пойдешь с Драко?
-Нет, мама.
-Почему?
-Он меня бросил.
Мать больше не задала ей ни одного вопроса, они вообще больше не разговаривали. Мистер Паркинсон делал вид, словно такое гробовое молчание на кануне праздника было обычным явлением в его доме.
Они не трогали её, не лезли ей в душу.
И она была благодарна им за это.
Черетти Холл – один из самых известных особняков, в которых на Рождество собиралась вся богема Лондона, если не Англии. Великолепный праздник – святочный бал, был событием всего волшебного общества. На него стремились попасть все без исключения, кто жаждал власти, богатого жениха и море выгодных знакомств.
Все, за исключением неё.
Слизеринка стояла на самом верху огромной парадной лестницы, рядом со своей двоюродной бабушкой – дамой преклонных лет, в огромной шляпе с перьями. Они наблюдали за людьми, которые кружились по залу. Сегодня за день до кануна Рождества Черетти Холл был открыт только для самых близких друзей семьи, с которыми они должны были встретить сам праздник.
- Завтра Рождество – день когда все мечты сбываются, - неожиданно произнесла её бабушка. – Я слышала, ты рассталась с Малфоем – младшим.
-Довольно резкий переход, не находите? – усмехнулась девушка. – Мама вам уже успела рассказать… Наверное, не забыла добавить, что он меня бросил.
Женщина улыбнулась, в отличии от ядовитой ухмылки Панси, её улыбка была теплой, такой какой и должна быть улыбка заботливой бабушки.
-Упомянула. И что ты намерена делать по отношению к этому мальчику?
-Ничего.
- В манеже лжи
По кругу бежит
Красная лошадь улыбки твоей.
А я неподвижно стою на песке,
Хлыст правды сжимая в руке,
И нечего мне сказать:
Твоя улыбка также верна,
Как правда, что может больно хлестать, - внезапно процитировала старая леди. - Золотце мое, «ничего» не говорят, с таким блеском в глазах.
-Вы, так проницательны, бабушка.
-Так все же?
-Ничего… Ничего хорошего…
Панси прищурила глаза, сделав вид, что просто рассматривает кого-то из гостей, и рассмеялась про себя.
«Его ждет одно большое, сплошное ничего, он сам станет этим ничем».
Когда осталось пять минут до кануна Рождества, до того, как все поднимут бокалы, и будут поздравлять друг друга с праздником, она встала из-за праздничного стола и, извинившись перед гостями, поднялась в свою комнату.
-Только возвращайся скорее, милая.
-Хорошо. Я быстро, - кивнула она, и быстро взбежав вверх по лестнице, свернула в коридор.
Войдя в свою комнату, она установилась около письменного стола, на котором стояла фотография. На ней были запечатлены два подростка, прижимающихся к друг другу щеками и улыбающихся во весь рот. Это фото было сделано два года назад, когда Драко гостил в Черетте Холле. Это единственное фото, на котором он улыбался, так чисто и искренне, фото на котором он улыбался вообще.
Бездна, которая поглотила её, ровно два года назад смотрела на неё с этой фотографии смеющимися глазами, приняв образ ангела.
Панси собиралась, встреть Рождество, здесь, в своей комнате, наедине с фотографией, наедине с воспоминаниями, наедине с самой собой.
«Праздник, когда сбываются все мечты».
[i]«-Ты будешь моей девушкой?
-Шутишь?!
-Ни сколько… Ты только посмотри, мы идеально подходим друг другу…
-Ага, я привлекательна, а ты чертовски привлекателен.
-Нет, я дьявольски красив, а ты… ты… ну… э-ээ..
-Я э-э-эээ… Это что новый эпитет? Хорошенького же ты обо мне мнения…
-Ну не дуйся, через пять минут рождество и ты…
-Я…?!
-Все о чем можно местать»[/i]
Как ни странно, она в это верила. Даже сейчас.
[i]«-Драко, я тебя…
-Ненавидишь?
-Не то, чтобы просто хочу убить…
-Может договоримся по другому?
-Как?
-А вот так…
-Отпусти, что ты делаешь… Драко!!!
-Муррр, разве ты против…
-…
-И только попробуй сказать нет.»[/i]
О чем мечтала, девушка с разбитым сердцем?
[i]«-О чем ты думаешь?
-О том, как мне повезло с тобой.
-…Панси, иногда ты меня пугаешь.
-Драко, только не оставляй меня, хорошо!
-…
-Хорошо?
-…
-Хорошо?!
-Я постараюсь…»[/i]
Она подняла бокал с огневиски, который захватила с собой из-за праздничного стола и чокнулась с фотографией.
-С Рождеством, любимый.
А по её щекам текли слезы…
| 
