Я для тебя останусь светом
Глава 2
Зарисовка третья. Хогвартс - экспресс.
Большой блестящий красный поезд был такой же традицией, неотделимой от школы, как Запретный лес или Астрономическая башня. Если вы думаете, что директорá Хогвартса не могли придумать более быстрого и менее затратного способа транспортировки детей в школу, то глубоко ошибаетесь. Что им мешало, скажем, прислать в письме детям порт-ключ, и тогда школьники дружной стайкой в урочный час прибыли бы прямо к воротам школы? Но нет, директора в целом были людьми очень мудрыми, они прекрасно понимали, что в Хогвартс-экспресс решались и будут решаться миллионы детских судеб. Так, около 40 лет назад, в одном из купе ехал на встречу с волшебством маленький затравленный мальчик из приюта - Том Риддл, будущий жестокой убийца и тиран, Лорд Волдеморт. А через каких-нибудь пятнадцать лет после нынешних событий в вагоне этого красного гиганта всего одно отверженное рукопожатие расставит все жизненные акценты и, возможно, решит судьбу магического мира.
Но это будет после, а пока, в купе седьмого курса Слизерина стояло привычное для таких поездок детское жужжание. Хельга Лэнге и Вана Кребб обсуждали летние каникул: одну родители возили в Париж, а вторую жених взял на сафари в Северную Африку. Брат Ваны, Румил, и Александр Нотт играли в волшебные карты, которые одаривали оппонента потоком бранной речи. Первый парень Слизерина, Тиресий Забини, обжимался у окошка с Исиль Паркинсон, чьи братья закончили Хогвартс год назад, и теперь ничто не мешало Тири шептать наивной красотке на ушко всякие глупости.
Нарцисса Блэк, в отличие от своих сокурсников, сидела молча, читая новый номер «Пророка», на обложке которого были помещены две фотографии. На первой гордо вздергивал подбородок Люциус Малфой, а со второй ей надменно улыбалось собственное изображение. Громкий заголовок гласил: «САМАЯ ВЫГОДНАЯ ПОМОЛВКА МАГИЧЕСКОГО МИРА ЗА ПОСЛЕДНИЕ 100 ЛЕТ». Статья оказалась слишком экспрессивной, но небеспочвенной:
«Вчера состоялась помолвка представителей двух самых влиятельных родов магического мира: Люциуса Малфоя и Нарциссы Блэк. Уже сейчас это событие называют свадьбой века. Напомним, что Блэки считаются наидревнейшим чистокровным родом, а Малфои – наиболее влиятельным и богатым. Нарцисса же, слывет первой красавицей магического мира, и ее мать, перед тем как принять предложения м-ра Малфоя, отказала более 300 претендентам на руку дочери.
Эта помолвка знаменательна еще и тем, что, безусловно, поднимет престиж семейства Блэков, который несколько упал, после того, как основной наследник рода, молодой Сириус Блэк, отрекся от своих родителей, а его младший брат Регулус, напротив, в открытую поддерживает действия САМИ-ЗНАЕТЕ-КОГО, и, по словам приближенных к семейству, даже принял Метку.
Предстоящий брак с потомственной аристократкой так же пойдет на пользу и Малфоям. Некоторые известные маги неоднократно указывали на плебейское происхождение этого семейства. Малфои такие заявления категорически отрицают, и в доказательство приводят генеалогическое древо рода, восходящие к самому Салазару Слизерину. Впрочем, те же влиятельные маги говорят о том, что Малфои, не раз использовавшие свои денежные средства для решения проблем, и в данной ситуации поступили так же... ». Дальше статья продолжалась в подобном духе, но особое внимание Нарциссы привлек последний абзац:
«Венчание назначено на август. Год назад уже состоялась одна громкая свадьба в семье Блэков, тогда старшая сестра Нарциссы Беллатрикс вышла замуж за Рудольфуса Лейстрендж. Впрочем, скептики считают, что говорить о свадьбе пока рано. За последние 10 лет расстроилось более 150 свадеб между семьями высшего общества. Молодые маги не желают сочетаться брачными узами с теми, кого выбрали им родители и сами находят себе супругов и супруг, зачастую отнюдь не из их круга. Так, например, еще одна сестра Нарциссы Андромеда вышла замуж за маггла.
Смогут ли Люциус и Нарцисса остаться верными своей клятве? Не поддадутся ли их юные сердца болезни под названием любовь?».
С одной стороны, в статье говорилась чистая правда, давно известная общественности: и про Андромеду, и про Сириуса, и про затухания Блэков. Скорее всего, никто из читателей не придаст значения всем едким замечаниям этой чертовой статьи. Тогда почему возникает такое чувство, что Нарциссу с ног до головы окатили грязью. Ее выводили из себя фразы типа «поднимет престиж семейства», «плебейское происхождение», «денежные средства для решения проблем». Да как эта бездарная журналистка посмела написать подобное о ней и Люциусе! Сама, небось, из грязнокровок, а сыплет обвинениями в адрес таких семейств как Блэки и Малфои! Цисси была готова растерзать любого, кто хоть как-то связан с выходом этого «Пророка», и даже несчастную сову, принесшую газету, она вышвырнула в окно.
Но больше всего ее задело две вещи. Одна из них – последняя фраза. Эта дрянь писала так, будто Нарцисса и Люциус глубоко безразличны друг другу, будто их свадьба – это исключительно решение родителей. Что значит «если поддадутся любви»? Можно подумать, что они не влюблены. Да что в этой паршивой газетенке знают про любовь? Любовь – это уважение, это общие идеи и стремления, это преданность одному делу, а не только слепое стихийное обожание, как у Забини и Исиль. Они ведь даже не смогут сказать толком, почему вместе, а Нарцисса знала, за что любит Люциуса.
Второе, что взбесило девушку – как написали в статье о Сириусе и Регулусе. Всего одно предложение, а создалось ощущение, что Сириус – славный боец за права обиженных, а Регулус – последний подонок. Неправда! Уж кто-кто, а Нарцисса знала этого мерзавца Сириуса. Он делал все наперекор своей матери, поэтому и пошел против Лорда. Он предал их род, из-за него семья оказалась на грани падения без наследника, без надежды на достойное продолжение рода. Да, если бы не Регулус, который в столь малом возрасте взвалил на себя обязанности старшего брата, если бы не он, крах был бы неизбежен. А все из-за этого самовлюбленного эгоиста Сириуса.
- Эй, Цисси, что с тобой? – Нарциссу вернул из задумчивости тревожный голос Алекса Нотта, парень всегда ей симпатизировал.
Она подняла на него отрешенный взгляд, казалось, она совсем не слышала вопрос.
- Прости, что? – отстраненным голосом спросила девушка.
- Я спросил, у тебя ничего не случилось? Ты сама не своя сегодня?
Цисси лишь потупила взор. Конечно, было глупо вот так сидеть и молчать всю дорогу. Естественно друзья заметили ее состояние, и начали волноваться. А ведь она усиленно пыталась скрыть свое расстройство.
- Это все из-за статьи в «Пророке», - ответила за нее Исиль, - там такую чушь написали, любой расстроится.
- Цисси, ты из-за этой ерунды так убиваешься? – в голосе Алекса все еще звучала тревога, - Не надо, не стоит она того!
- Правда, Нарцисса, не обращай ты внимания на всяких там уродов! – поддержал в своей манере Румил.
- Все нормально, - уверила друзей Цисси и даже попыталась улыбнуться.
В этот момент дверь в купе с шумом отъехала в сторону, и на пороге оказался юноша, чьей красоте могли позавидовать и Забини, и Люциус. Он был высоким, статным, длинная черная челка небрежно падала на лицо, глаза блестели озорным огоньком, а на лице при этом застыла маска вечной скуки. Хельга и Вана при его появлении расплылись по сиденью как масло на солнце, и готовы были начать пускать слюни от восторга. Еще бы ведь к ним в купе заглянул всеми признанный красавец школы - Сириус Блэк.
- Здравствуйте, господа слизеринцы! – надменно-ироническим голосом поздоровался Сириус. Он обвел присутствующих взглядом хозяина мира, - Цисси, сестричка, я тебя сразу и не заметил! – Наигранно завопил кузен.
- Что тебе здесь надо, подстилка дамблдорская? – как можно устрашающе вмешался Алекс.
- Мистер Нотт, можно ли повежливее? Ваше семья вроде бы считает себя потомственными аристократами. Чтобы они сказали, услышав от вас такое? – нарочито светским тоном ответил Сириус.
- У меня хотя бы есть семья. Любящая семья. А вот ты свою продал за место за спиной директора, - теперь настала очередь расплываться в улыбках слизеринцам.
Блэк чуть заметно напрягся, но тут же взял себя в руки и вернул лицу надменный вид.
- Что ж, если вы так считаете, мистер Нотт, не буду вам перечить. Я всего лишь зашел поздравить мою очаровательную кузину с помолвкой, - и он низко поклонился Цисси, чуть не задевая макушкой пол.
- Все? Поздравил? А теперь вали отсюда! – вышел из себя Александр.
Дверь купе снова распахнулась, в проеме появилась чья-то темноволосая голова.
- Сириус, ты где шляешься? Я тебя везде ищ…
Голова, которой принадлежал голос, заметив присутствующих, замолкла. За спиной Блэка в один момент нарисовался ее хозяин - Джеймс Поттер. Хельга и Вана вот-вот должны были начать биться в припадке, ведь Поттер по праву занимал вторую позицию в списке самых привлекательных учеников Хогвартса. Он был очень хорош собой, но его красота разительно отличалась от аристократической Сириуса: простое открытое лицо, всегда взлохмаченные волосы и руки в карманах.
Поттер хитро улыбнулся, он смотрел только на Цисси, игнорируя всех остальных слизеринцев.
- О! Сириус, это ведь твоя сестренка? Я прав?
- Она самая, - усмехнулся Блэк.
- Нарцисса - так, кажется?
- Угу.
- Ну, что мисс Блэк, поздравьте от моего имени вашу семью с выгодной сделкой.
- Что? – это было первое, что произнесла Нарцисса с того момента, как в дверях появился ее кузен.
- Впрочем, я считаю, - как ни в чем не бывало, продолжил гриффиндорец, - что твои родители продали тебя по дешевке, могли бы оторвать кусочек то посолиднее. Хотя, Малфои – не такой уж и плохой шанс сгладить позор, который на вас наслали Сириус и Андромеда. Одного не пойму, как уважающая себя девушка может позволить, чтобы ее (и заодно ее родословную) купили как дешевую вещь. Надеюсь, тебе необременительно будет ощущать себя собственностью Малфоев?
Алекс, Румил и Тиресий в гневе вскочили с мест и уже устремились к хамам, чтобы хорошенько проучить их. Как вдруг дверь открылась в третий раз. В купе вошел, насколько это было возможно, хмурый мальчик болезненного вида. На груди у него висел значок с буквой «С».
- Что здесь происходит? – серьезным тоном спросил староста школы.
Люпину потребовалось пара секунд, чтобы изучить ситуацию, затем, процедив: «Все ясно», он принялся выпихивать своих друзей из купе. Когда это удалось, парень тихо извинился и закрыл за собой дверь. Из прохода послышались приглушенные голоса.
- Вы что с ума сошли! – рассердился Люпин.
- Да что мы сделали, Рем? – возмутился Сириус.
- Драка в поезде – это как раз то, что нам нужно! – не унимался тот. - Почему вы не можете вести себя нормально? Почему вас все время тянет кого-то задирать? Вам, что, не хватает издевательств над Снейпом?
- О! А я все думаю, чего мне не хватает?! – все также весело отозвался Поттер. – Спасибо, что напомнил Лунатик. Ну, что, пойдем навестим нашего друга, Сириус?
- Пошли! – поддержал идею Блэк.
Послышались удаляющиеся шаги. Румил тяжело вздохнул:
- Вот уроды! Алекс, пошли поищем Северуса, пока они его не достали.
Когда парни ушли, Нарцисса, наконец-то, вышла из оцепенения, уронила голову на руки и чуть слышно прошептала:
- Как я тебя ненавижу, Сириус. Всем сердцем! Но Поттера я ненавижу еще больше!
Зарисовка четвертая. Хогсмид.
Хогсмид – одно из самых ярких воспоминаний учеников Хогвартса. С какой завистью младшекурсники, оказавшиеся субботним утром в холле, смотрят на старших ребят, когда Филч проверяет их вещи. С каким восторгом третьекурсники осматривают достопримечательности во время первых походов в деревню. С каким нетерпением мчатся туда четверокурсники на свое первое свидание. С каким равнодушием читают объявление о походе в Хогсмид ученики пятого курса. С каким отвращение думают о перспективе провести там выходные будущие выпускники.
Хогсмид всегда одинаковый, те же самые дома стояли на тех же самых улочках и сто, и двести лет назад. Похожие как две капли воды мальчишки и девчонки от 10 до 18 по выходным заполняли его кафе и магазинчики. Всегда одинаковый, только запорошенный снегом зимой и окутанный зеленой листвой летом. Хогсмид неизменен, как неизменно то, что он всегда будет занимать солидную часть в бунтующем сердце любого ученика школы чародейства и волшебства. Здесь прошло первое свидание, здесь первый раз подрался с заносчивым парнишкой из «дружественного» факультета, здесь первый раз попробовал что-то крепче сливочного пива, здесь с друзьями находили приключения на свою голову и неокрепший детский организм, здесь рассказывались самые неправдоподобные сплетни и сочинялись самые умопомрачительные истории. Здесь Нарцисса Блэк должна была впервые встретиться со своим будущем мужем наедине.
Еще за неделю до долгожданного дня, к Цисси прилетел черный филин с письмом от Люциуса. Она прочитала эти три волшебных строчки раз двадцать. На всех уроках она про себя повторяла слова, написанные ровным, слегка размашистым почерком:
«Дорогая Нарцисса, я думаю, пришло время узнать друг друга ближе, без посторонних глаз и посредников. Я знаю, что в эти выходные у вас намечается поход в Хогсмид. Мы могли бы встретиться в кафе «Правильная чашка» в 12:00. Люциус Малфой»
Всю неделю она прожила с единственной мыслью - «мы будем одни, только он и я, никаких родителей, никаких светских приемов, только маленькое кафе и мы». Ночью перед роковой встречей Цисси так и не смогла нормально выспаться. Сначала просто лежала без сна, уставившись в потолок, все думала, как будет себя завтра вести, о чем говорить. Она вроде бы и не волновалась, все-таки не первое свидание, но все равно было как-то не спокойно на душе, будто ждешь какого-то подвоха. Так приятные мысли сменились отчаянием, а вдруг письмо – всего лишь тупой розыгрыш ее однокурсников, или, если это все же не прикол, и Люциус на самом деле назначил ей свидание, то она обязательно покажет себя с дурацкой стороны: споткнется об порог кафе или подавится пирожным, а еще хуже - сморозит какую-нибудь глупость. Удручающие картинки так и вставали перед ее глазами, раз за разом становясь все более правдоподобными. В результате, когда Нарцисса все-таки смогла уснуть, снилась ей какая-то ерунда: она приходит в кафе, но вместо Люциуса застает там Поттера, целующегося с Эванс, Цисси хочет уйти, а дорогу ей закрывает Люпин, который вдруг становиться волком и убегает, по дороге съедая Снейпа. Она смотрела, как волк-Люпин ест Северуса, когда почувствовала, что кто-то дергает ее за мантию, Нарцисса обернулась и увидела маленького мальчика лет пяти со светлыми волосами и серыми глазами, он шептал ей, надрываясь, чуть не плача: «Мама, не отдавай меня ему! Мама! Я не хочу ЭТО делать! Я не могу убивать! Мамочка!». Нарцисса попыталась вырваться из цепких ручонок ребенка, но он вцепился еще сильнее и все время называл ее мамой. «Нет, - закричала она, - Я не знаю тебя! Я не хочу!» Сквозь сон Нарцисса услышала приглушенный голос соседки по спальни:
- Цисси, ты же сама просила тебя разбудить пораньше. Ты что забыла? У тебя сегодня свидание с Малфоем.
«Слава, Мерлину, это только сон. Дурацкий сон».
- Да-да, уже встаю, - сонно пробормотала Нарцисса, - Спасибо, Хельга.
Все утро кошмарный сон не вылезал из головы. Даже свидание всей ее жизни отошло на задний план. Нарцисса ходила по замку, ничего не видя и нечего не слыша. Она не помнила, как собралась на встречу, не помнила, как Филч осматривал ее вещи, не помнила, как добралась до Хогсмида. Перед глазами стоял светловолосый мальчик из сна. Почему-то все остальные детали вспоминались с трудом, будто все заволокло дымкой, и то, как целовались Поттер и Эванс, и то, как перекидывался в волка Люпин. Оно ей снилось, но это было как-то далеко и совершенно не важно. А вот серые, полные слез глаза мальчика она помнила очень отчетливо. Эти тонкие бледные ручки, хватающиеся за мантию, это заплаканное лицо. Боже, как они напугали Цисси, даже больше чем то, что Ремус съел Северуса.
Вся в своих мыслях Нарцисса не заметила, как остановилась у порога «Правильной чашки». На долю секунды ее поразила мысль: «Что я тут делаю? Ах, да. У меня же свидание».
Цисси толкнула дверь и оказалась в просторном, залитым зимним солнцем зале. «Чашка» - было не дешевое кафе. Весь интерьер здесь выполнен под дерево и серебро, неброско, но со вкусом. Именно такое место, по представлению Нарциссы, должен выбрать наследник рода Малфоев. Посетителей в кафе почти не было: пожилая дама, обложенная стопками пергамента, взрослая пара, очевидно, муж и жена, и ОН. Люциус выбрал самый дальний столик и сейчас занимался тем, что играл чайной ложечкой, перекатывая ее между пальцами. Мимо прошла миловидная официантка, и Люциус одарил ее столь пошлым взглядом, что Цисси стало не по себе.
Она робко подошла к столику жениха, тот тут же вскочил, отодвигая ей стул. «Опять как на приеме», - не успела с тоской подумать девушка, как Люциус расплылся в милой улыбке:
- Что будешь заказывать, Цисси?
Нарцисса от столь фамильярного обращения несколько смутилась. Люциус растолковал паузу по-своему:
- Извини. Если ты не хочешь, что бы тебя так называли, я не буду.
- Нет-нет, - поспешила уладить казус девушка, - Мне очень приятно, Люци…
- Тогда называй меня Люц. Ненавижу эти длинные громоздкие имена. Хорошо? – Люциус вновь улыбнулся, взял руку Цисси и чуть дотронулся до нее губами.
Нарцисса зарделась. Конечно, ей не в первый раз целовали руку, так было принято на светских вечерах. Но никогда этот жест вежливости не был столь интимным и нежным.
Этот день обещал стать для Нарциссы одним из лучших. Люциус был такой настоящий, такой искренний. Он рассказывал забавные истории, а Цисси звонко смеялась. Все было просто великолепно, пока...
- Замечательно! А он что тут делает? - Нарцисса резко оборвалась и перестала улыбаться.
В дверях кафе стоял Северус Снейп и выжидательно смотрел в их сторону. Люциус поспешно извинился и вышел вместе с ним. Настроение у Нарциссы сразу упало. Не смотря на то, что слизеринцы всегда защищали Снейпа от Поттера и Блэка, отношение внутри факультета к нему было ни чуть не лучше. Снейп никак не вписывался в общество Слизерина: за собой не следил, ни с кем не общался, вечно хмурый и нелюдимый, целыми днями таращился в книжки и, поговаривают, всерьез практиковал черную магию. Конечно, почти все слизеринцы (да и не только они) увлекались запрещенными разделами магии, но это скорей было баловство, чем целенаправленное изучение. А вот Снейп просто помешался на ней. Неудивительно, что сокурсники его откровенно недолюбливали и издевались еще похуже, чем Поттер и компания. И что с того, что они защищали его от чужих? Это всего лишь чтобы не посрамить честь факультета.
Но никто не мог понять одного, что общего у чокнутого Снейпа с Люциусом, как может успешный Малфой дружить с этим.
Тем временем Люциус вернулся хмурым.
- Что случилось? – спросила Цисси.
- Кое-кто опять берет на себя слишком много, - невесело ответил Люц.
- Ты о ком?
- О Поттере и его дружках.
- Ясно, - девушка разозлилась. – Мне кажется, Снейпу пора научиться решать свои проблемы самому, а не жаловаться тебе, как только его в очередной раз обидят.
- Нарцисса, он – мой друг, - твердо ответил на выпад юноша.
- Как раз этого я не понимаю больше всего! - На крик Цисси начали оборачиваться посетители.
- Ты просто плохо его знаешь, Северус – гений, в своем роде.
- Да, конечно, непризнанный гений. Он весь такой супер-великий, а мы - бездарная серость, просто не понимаем его, - Нарцисса обиженно поджала губки и отвернулась от собеседника.
- Цисси, - промурлыкал Люциус и повернул лицо девушки к себе за подбородок, - Солнышко, давай не будем ссориться из-за всякой ерунды на нашем свидании.
От тона жениха, Нарцисса растаяла, как мороженное на дне вазочки.
- Хорошо, - только и смогла выдавить она. От прикосновений тонких пальцев Люциуса к ее подбородку сердце застучало как сумасшедшее, а по рукам пробежали предательские мурашки. К ней никогда так не прикасались, как будто имеют на нее все права. Люциус как удав завораживал своим взглядом, и, черт побери, Нарцисса понимала, что действительно принадлежит ему. Как вещь. Она не знала, как к этому относиться. Ей было ужасно противно от того, что позволяет с собой так обращаться, а с другой стороны, она ведь прекрасно знала, чем закончатся чарующие взгляды Люциуса, какой будет конец у этого свидания. И Цисси было любопытно переступить запретную черту, побывать в новой для себя роли чей-то собственности.
Люциус наклонился к девушке и, не отпуская ее лицо, медленно поцеловал уже готовые губы. Нарцисса тут же ответила, она ждала подобного. Люц целовал не спеша, словно пробуя на вкус. А Цисси просто отвечала. Сердце давно успокоилось, а бурная страсть так и не нахлынула. Все было правильно, она пришла на свидание к своему жениху, они мило болтали, дурачились, а теперь целуются. Люциус был бесподобен, он четко действовал правилам этой игры во влюбленность. Он знал, как обнять, как прикоснуться, какой должен быть взгляд, тон. Он - опытный игрок. От осознания правильности всего происходящего Нарциссе стало гнусно на душе.
Люциус слегка отстранился и шепнул на ушко:
- На нас все смотрят. Пошли ко мне, я снял на выходные в этом доме квартирку.
Цисси в ответ только кивнула.
По началу все было вполне нормально. Они быстро расплатились с официанткой и чуть ли не бегом поднялись в апартаменты Люциуса. Как только дверь закрылась, они с жаром продолжили свои ласки. Горячие поцелуи сначала в губы, потом за ушком, потом в шею. Требовательные руки сначала поверх платья, затем по обнаженной спине и ягодицам. Потом пружинистая кровать и сбивчивый лепет: «люблю», «хочу»… И вдруг все оборвалось. Нарциссе стало как-то не по себе от осознания, что она совершенно обнаженная, от понимания того, что сейчас произойдет. Захотелось убежать немедленно, но она понимала, как по-детски будет выглядеть. Возбуждение схлынуло. Она плашмя лежала на шелковых простынях и смотрела в потолок. Ее мозг отстраненно отмечал происходящее. Цисси почувствовала, как Люциус согнул ее стройные ноги в коленях, почувствовала нависающие над ней гибкое, стройное тело, почувствовала горячие дыхание на щеке и влажные поцелуи, скользящие по плечам и ключице. Но все это происходило не с ней, во всяком случае, Нарциссе было глубоко все равно, что делает Люциус с ее телом. Гораздо занимательней было изучать потолок, Цисси насчитала в нем четырнадцать досок. Между пятой и шестой из щели выполз огромный паук и повис на тонкой ниточке паутины. Казалось, он парит в воздухе, так забавно. В трещину седьмой доски забралась жирная муха, она сидела там пару секунд, а потом закружила под потолком. Когда муха проделывала девятый круг, Цисси почувствовала, что толчки стали более прерывистыми, а дыхание Люциуса тяжелым. Он судорожно спился пальцами в ее ноги, сильно прижимаясь своим потным, разгоряченным телом к ее совершенно безвольному туловищу. Люц сдавленно простонал и обмяк. Затем удалился в ванную.
На душе у Нарциссы было отвратно. Почему никто ей никогда не говорил, что в первый раз это будет никак? Почему в романах всегда описывается невыносимая боль, вытесняемая безумным сексом? Почему же она ничего не чувствовала? Нет, боль, конечно, была. Но отнюдь не вселенская. Когда она, догоняя Беллатрикс, споткнулась и два лестничных пролета летела вперед головой, было куда больнее. Может, она не правильная какая?
Когда Люциус вернулся, она попыталась как можно лучше замотаться в простыню и отвернулась. Малфой с самым радужным настроением приземлился около Цисси и чмокнул ее в щеку.
- Спасибо, солнышко. Я в тебе не сомневался.
Нарцисса в изумление уставилась на него.
- Может, не будешь издеваться? Мне и так плохо.
- С чего ты взяла, что я издеваюсь?
- Люциус, я лежала как бревно, а ты меня благодаришь!
- Ты слишком к себе критична, - спокойно говорил Люциус. – Во-первых, первый раз почти ничего не чувствуешь. Во-вторых, ты немного испугалась, стушевалась, тебя вполне можно понять.
- Тогда за что спасибо? – нервничала Цисси.
- За это, - Люц откинул край простыни и ткнул рукой красное пятно.
- Что? – девушка ничего не поняла.
- Цисси, ты же не думаешь, что я мог жениться на девушке, у которой кто-то был до меня?
Нарцисса еще минуту обдумывала сказанное. А когда до нее дошел весь смысл слов Люциуса, ее глаза налились злостью.
- Так это все была проверка?! Это свидание было нужно, чтобы убедиться, что я ни с кем не трахалась до тебя?!
- Цисси!
- Что ж теперь ты удовлетворен.
- Цисси!
- Я могу быть свободна? А то еще в Хогвартс опоздаю, тогда исключат. Зачем тебе жена-неуч!
- Нарцисса!
Девушка встала и начала медленно одеваться, даже не разу не кинув взгляда на Люциуса. Тот сидел, нахохлившись, и неотрывно наблюдал за невестой.
Перед тем как уйти, Нарцисса сдержано кивнула головой, и, уже выходя, довольно громко прошептала:
– Чертов Малфой, ненавижу.
|
