Я для тебя останусь светом
Глава 4
Зарисовка седьмая. Запретный лес.
Запретный лес - самое жуткое место. Оборотни. Гигантские пауки. Кентавры. Единороги.
Запретный плод. Манящий. Страшный…
Темнота. Старые деревья. Непроходимые тропы. Дикие звери. Сумрак, даже днем. Низкие облака. Туман…
- Страшно?
- Да.
Тогда почему сотни отчаянных девчонок и мальчишек стремятся попасть туда, испытать на собственной шкуре ужас, охватывающий любого ступившего в его владения? Они добровольно идут на встречу опасности, зажмуривая глаза от страха, когда где-то недалеко хрустит сухая ветка или срывается с дерева птица. Они пробуют на вкус это сочное холодящее слово «страх». Запретный кошмар оживших снов дышит им в лицо, и кровь застывает в жилах малолетних героев. Реальность теряет свои границы, переливаясь, путаясь в сплетении веток древних деревьев. Хочется бежать, но что-то держит их на месте. И они делают шаг. Детишки сами приходят в мягкие лапы зеленого монстра. А он рад их принять в свои крепкие смертоносные объятья. Они перешагивают через порог, откуда уже нет дороги назад. И сказка открывает свою последнюю главу. Запретную главу.
- Страшно?
- Да.
Только не Джеймсу Поттеру, он то в отличие от большинства своих друзей знал, что Запретный лес не так ужасен, как о нем говорят. Лес – отнюдь не везде непроходимая чаща, просто надо знать места. А все эти сказочки про кошмары, творящиеся в нем, - не более чем выдумки, чтобы позабавить любителей пощекотать себе нервы.
Запретный лес может быть прекрасен, теперь это знала и Нарцисса. Они с Джеймсом лежали посреди великолепной полянки на мантиях с эмблемами Гриффиндора и Слизерина, и смотрели в ярко-голубое небо, по которому лениво плыли белые облака. Вокруг была неописуемая красота: их окружали желтые, красные, бордовые, коричневые деревья вперемежку с зелеными хвойными, опавшая листва ровным слоем покрывала землю, где-то рядом журчал ручеек и жужжал надоедливый жук.
Нарцисса глубоко вздохнула, и какой-то нереально свежий воздух обжег ей легкие и защипал в носу. Она повернула голову на бок и увидела рядом с собой, как неизвестный ей белый гриб пролез сквозь слой листвы. «Поганка, наверно», - подумала Цисси.
Джеймс лежал от нее на расстоянии вытянутой руки и чуть ощутимо прикасался пальцами к ее ладони. Нарциссе никогда не было так спокойно. Она протянула руку и сорвала гриб, затем перевернулась и, поддерживая себя на локтях, начала внимательно изучать находку.
- Что это? – спросил Джеймс, заметив ее манипуляции.
- Гриб.
Парень тоже повернулся и принялся рассматривать его.
- Поганка, - констатировал он.
- Я так и подумала.
Джеймс взял гриб из рук Нарциссы, нежно проведя по ним, и откинул его в сторону, а затем вновь вернул свою руку к руке девушки.
- Зачем ты это сделал? – спокойно спросила Цисси, - это я его нашла.
Теперь они лежали очень близко друг к другу, между их лицами почти не осталось пространства. Они внимательно всматривались, будто пытаясь запомнить навсегда лицо напротив.
Изучать Поттера оказалось куда интересней, чем гриб. Он был такой забавный: серо-голубые глаза за тонкими стеклами очков, съехавших набок; простая, слегка смущенная улыбка; вихрь черных волос, смешной вздернутый нос. Джеймс Поттер был такой настоящий, такой обычный, теплый, домашний, нежный. И еще Нарцисса чувствовала, что именно сейчас Джеймс Поттер был невероятно счастливый. Она это ощущала каждой клеточкой своей души.
Вдруг его рука скользнула по ее щеке, поднялась вверх и заправила выпавшую светлую прядь за ушко. От столь интимного прикосновения Нарцисса вздрогнула.
- Ты такая светлая, - задумчиво произнес Джеймс.
- Поттер, ты не находишь, что слово «светлая» не слишком подходит для невесты Малфоя и чистокровной аристократки?
- Это неважно, - тем же тоном ответил парень, - я же вижу, какая ты на самом деле. Ты излучаешь свет, поэтому мне с тобой так хорошо.
- Что это тебя на философию потянуло?
Джеймс проигнорировал выпад Нарциссы:
- Человек, который излучает свет, не может быть злым. Ты добрая, чуткая, ласковая, просто пытаешься это скрыть. Ты – светлая.
- А Эванс тоже светлая? – ехидно спросила Цисси, проклиная про себя свою врожденную стервозность.
Она ожидала, что после ее слов Джеймс как обычно распсихуется или взорвется. Но ничего такого не случилось, он только стал чуточку хмурым.
- Да, Лили тоже светлая. Но ты, - он поднес ее ладонь к его губам и подарил легкий поцелуй, - ты – другая, Нарцисса. Ты – особенная.
А потом был долгий страстный всепоглощающий поцелуй. Воздуха не хватало, во рту стало сухо, но отрываться так не хотелось - хотелось еще и еще. Хотелось чувствовать его губы, ощущать его руки на своем теле. Его руки были такими нежными. Они сильно сжимали ее хрупкое тело, лаская везде, где только можно. Но все равно их было мало. Цисси не заметила, как отпала надобность во второй расстеленной мантии. Она не заметила, как ловкие, но все же дрожащие пальцы начали расстегивать пуговицы на ее блузке, и как теплая тонкая рука коснулась ее кожи.
И вот тут ее сознание подкинуло ей парочку воспоминаний, от которых она дернулась и попыталась освободиться от объятий.
Джеймс отстранился и внимательно посмотрел ей в лицо. Не выдержав этого взгляда, Нарцисса отвернулась и нервно закусила губу.
- У тебя уже было? – спросил Джеймс.
В ответ чуть слышное «да».
- С кем?
Молчание.
- С кем?
Опять молчание.
Джеймс нежно погладил ее грудь, от чего волна мурашек пробежала по телу Цисси. Молчание продолжалось.
- Нарцисса.
Также тихо:
- С Люциусом.
- Тебе было больно?
- Нет, то есть да… немножко.
- Тебе не понравилось?
- Да, то есть нет… Не в этом дело.
- А в чем?
Молчание.
Джеймс сжал твердый сосок, Нарцисса с шумом втянула воздух и вздрогнула. Молчание продолжалось.
- Цисси.
С отчаяньем в голосе:
- Он проверял меня на девственность.
Зло:
- Ублюдок!
Молчание.
Мягко:
- Обещаю, все будет хорошо.
И снова его губы, его руки. Пока нежные губы целовали лицо, покусывали шейку, шептали нежности на ушко, пока влажный язык чертил дорожки от подбородка к ключицам, от одного соска к другому, настойчивые руки изучали грудь, гладили животик, спускались ниже, поднимали юбку, снимали трусики, ласкали ее там. Мерлин, руки Джеймса Поттера были ТАМ!
- Джеймс, - простонала с мольбой Цисси, - не надо…
- Т-с-с, - только и ответил он, ласково закусывая мочку изящного ушка.
А затем его губы начали свое путешествие, миллиметр за миллиметром. Медленно, мучительно медленно и сладко. Нарцисса понимала, что собирается делать Джеймс, поэтому еще раз прошептала, контролируя себя из последних сил:
- Н-не надо, прошу-у.
Джеймс поднял голову и с улыбкой демона сказал, хотя слова ему тоже давались с трудом:
- Цисси, не будь ребенком. Я же вижу, ты этого хочешь, ты хочешь меня.
Он сделал кружок языком вокруг ямочки пупка и спустился вниз. Дальше все сознание Нарциссы заняли нескончаемые фейерверки удовольствий.
Эпилог.
Личный архив Люциуса Малфоя.
Последний листок из дневника Нарциссы Блэк.
25 августа.
Вот и все. Это последняя запись в моем дневнике, через пару часов с Цисси Блэк будет покончено. Меня все так сегодня забавляет: это непрерывное копошение мамы и Белл, эти завистливые взгляды подруг, нервозное состояние отца. Хорошо, что Люциус спокоен. Впрочем, как всегда. Он сегодня ослепительно красив, я видела украдкой. Даже не верится, сегодня я стану тем, кем хотела – Нарциссой Малфой. Я так стремилась к этому. Только почему-то сейчас мне абсолютно все равно, будто все эти мечты были в другой жизни, в той, где не было ЕГО. Хотя, что могло измениться? Я была и буду Блэк. Я бы никогда не приняла сторону Дамблдора, сторону грязнокровок. Мне всегда близки идеи моей семьи. Мог ли он быть на нашей стороне? Мог. Только он мне не нужен такой, потому что это был бы уже не мой Джеймс. Так пусть каждый останется при своем. Единственное, о чем я молю, что бы он запомнил нашу последнюю встречу, запомнил, о чем мне говорил. Я не хочу быть для него ошибкой - злой коварной Нарциссой, слугой Темного Лорда. Я хочу остаться для него - Цисси, остаться для него светом.
КОНЕЦ
|
