Кто может сидеть в библиотеке Хогвартса? Скорее всего это студент – у
преподавателей свои, и довольно неплохие, собрания книг. Кто может
сидеть в библиотеке Хогвартса в выходной? Безусловно, либо это студент
– заучка, либо просто выпускные экзамены через неделю. Кто может сидеть
в библиотеке Хогвартса в выходной день, да еще и если это день
посещения Хогсмида? Теперь вариант только один: это Гермиона Грейнджер.
Вышеупомянутая молодая леди с пользой проводила субботний день,
закопавшись в пыльный фолиант по Древним Рунам. Гриффиндорская староста
считала Руны дисциплиной, которая, несомненно, пригодится ей в самом
недалеком будущем, а значит, обязательной к изучению (хотя нам ли не
знать, что подобная логика применялась у нее в отношении каждого
предмета). Уже второй год Гермиона продиралась сквозь дебри
зашифрованных текстов, одержимая желанием стать непревзойдённым
специалистом по древнему языку. Казалось бы – это же Гермиона
Грейнджер, а значит – какие могут быть проблемы? А проблемы были. Еще в
младшей школе у девочки не было никаких особенных успехов с
иностранными языками, но младшая школа быстро закончилась, а в Школе
Волшебства единственным языком, который был ей нужен, был язык Магии
(ну не считая привычного английского). Но это только пока она не
взялась за Древние Руны. И теперь Гермионе пришлось с ужасом признаться
себе, что у нее нет никаких лингвистических способностей. Вместе с тем
гордость Гриффиндора и подруга Гарри Поттера не была бы собой, если бы
бросила предмет, за изучение которого взялась. Именно поэтому вместо
Хогсмида у нее по расписанию была опять встреча с «самым любимым
предметом».
Первое время все шло хорошо. Хогвартс был непривычно тихим, весеннее
солнце заглядывало в окно, ласково подбадривая. Гермиона полностью
погрузилась в предмет и радовалась каждому маленькому шажку вперед. К
сожалению, даже её феноменальное упорство уже не спасало. Спустя три с
половиной часа девушка вдруг поняла, что её разум отказывается
запоминать новые руны. Заставлять себя становилось все труднее,
Гермиона начала раздражаться:
- Если я сейчас не найду, что значит этот чертов обгрызанный камень…
-Грейнджер, что я слышу…Ты разговариваешь сама с собой, да ещё и о таких интересных вещах….
Господи…Вот только Малфоя ей здесь и не хватало. Терпение и так уже ушло в небытие!
-Гордость Слизерина, почему же ты не упиваешься сливочным пивом в
компании твоих свиноподобных телохранителей?- обычно девушка не
отвечала так резко даже этому засранцу, но трёхчасовая пытка рунами
давала о себе знать.
-Ой-ой-ой…Так грубо? Я не ожидал этого от тебя.- Драко подошёл вплотную
к столу гриффиндорки. Он был одет во все черное и сейчас словно
притягивал весь солнечный свет.
-Малфой, отойди от окна, ты заслоняешь солнце. А ангела небесного тебе
не стоит изображать, рожей не вышел. «Ну ладно, Гермиона, ты чуть-чуть
покривила душой, но зато пусть этому гаду обидно будет!»
-Что ты сказала, паршивка? – слизеринец нехорошо сощурился. Своими
непривычно резкими выпадами заучка взбесила его больше обычного.- Тебе
придется отвечать за свои слова…
-Ты ничего не сделаешь мне, хорек!- презрительно бросила Гермиона и встала. - Мадам Пинс…
-Никакая Мадам Пинс тебя не услышит!- Малфой резко схватил девушку,
зажимая ей рот рукой. Грубо прервав её попытки сопротивляться, он
толкнул в проход между стеллажей.
-Сейчас я буду учить тебя хорошим манерам, золотце…-вслед за нехорошей усмешкой полетело Silencio.
Глаза Гермионы расширились от испуга. Инстинктивно она открыла рот,
чтобы закричать, и тут же поняла, что не может издать ни звука. Малфой
медленно наступал на нее, оттесняя все дальше от начала прохода в
направлении окна. Плотоядный взгляд, который он кинул на гриффиндорку,
не обещал девушке ничего хорошего. Неожиданно слизеринец совершил
резкий рывок, схватив руки девушки. Ко всему прочему Гермиона оказалась
вжатой в стену у самого окна.
-Ты молчишь и не дергаешься – чудно,- юноша гадко ухмыльнулся, - теперь осталось только зафиксировать результат…
Не успела девушка сообразить, что же он имел в виду, как Драко начал
связывать ее руки за спиной. Он использовал веревку, которой были
подвязаны гардины на окнах. «Изобретательно» - совершенно странная
мысль промелькнула в мозгу гриффиндорки.
-Вот теперь ты не помешаешь моим планам!- в шепоте слышались страсть и
упорство, от чего Гермионе стало по-настоящему страшно. Что, черт
возьми, он хочет сделать?
-Я хотел рассказать тебе, чего я хочу, но ты так восхитительно дрожишь,
что я не чувствую себя способным на долгие разговоры. – Уловив
вопросительный взгляд девушки, Драко добавил: - Я решил просто взять
то, в чем нуждаюсь…и это – ты, моя сладкая…
Малфой крепко прижался к своей жертве. Та тут же почувствовала всю
степень его… способностей, а также и желаний заодно. Юноша медленно
провел руками по талии Гермионы, словно оценивая свою добычу, и уже
через секунду его руки заключили ее в объятия. Драко наклонил голову и
стал осыпать шейку девушки очень пылкими поцелуями. Каждый из них был
оттиском его страсти на ее коже. Горячими руками он водил по телу
девушки, насыщаясь ее прелестью и ее страхом. Гермиона была заворожена
его действиями, в которых сквозило исступление. Она не могла (вариант
«не хотела» мозг отказывался рассматривать) шевельнуться, только
беспомощно принимала его ласки. Драко больше ничего не говорил, он
поступал так, как будто никто в целом свете не мог бы застать их здесь.
Ее блузка была спущена, грудь обнажена – Малфой хотел сделать ее как
можно более уязвимой. О да, она чувствовала, что вынуждена покоряться
его воле. А еще Гермиона чувствовала возбуждение, которое не могла
контролировать, которое бурным потоком горячей крови сносило все
запреты в ее сознании. Малфой своими руками и губами вызывал в девушке
волны тока, которые распространялись по всему телу. Он уже стоял на
коленях, сжимая ее бедра, преклоняясь перед ней, как язычник перед
идолом. Она закрыла глаза и откинула голову назад, когда почувствовала
его язык внутри себя. Если бы не наложенное заклинание, вся библиотека
и, может быть, пол-Хогвартса узнали бы о том, как ей сейчас хорошо…
Голова кружилась, ноги уже отказывались ее держать, и в конце концов
Гермиона в беззвучном крике упала на колени, прямо в руки слизеринца.
Она точно знала, что ещё чуть-чуть, и умерла бы. Пережитый всплеск
восторга медленно угасал, оставляя после себя приятную истому и ворох
спутанных мыслей.
-Liberatum, - веревка отпустила запястья Гермионы.
Нежно укачивая девушку в своих объятиях, Драко негромко спросил: - Ну
что, моя прелесть, в этот раз я не нарушил правила нашей игры?
