Ластик (Все пределы меня)
Глава 1. Хороший мальчик
ПРЕЛЮДИЯ ПЕРВАЯ:
Ты скорее напуган, чем зол. Каким местом она думала, когда раздвигала перед тобой ноги?! Наверное, тем же, что и ты. Удар кулаком в стену болью отдается в костяшках пальцев. Какого хера ты повелся? Урод, придурок, чертов сукин сын. Но теперь ничего уже нельзя вернуть. Она заперлась в ванной и ревет. А еще пятнадцать минут назад отдалась тебе, как последняя шлюха.
Потаскуха, у которой зачесалось между ног.
Потаскуха – твоя сестра.
Вот такой расклад на сегодня.
Здравствуй, жаркое лето.
ПРЕЛЮДИЯ ВТОРАЯ:
Хорошие мальчики нынче в моде. Хорошие мальчики играют в квидич, дружат с хорошими девочками, у них есть такие же хорошие друзья, как и они сами. С которыми они совершают добрые дела и играют в шахматы. Ты один из этих мальчиков, у тебя есть подружка Гермиона, и верный друг Гарри. Ты любишь шахматы и квидич, у тебя есть все, чтобы быть хорошим мальчиком.
Но есть один вопрос…
Озвучить его для тебя?
ГЛАВА 1: ХОРОШИЙ МАЛЬЧИК
Она напряжена, и ты это знаешь. Вы больше не в силах находиться в одном помещении. Потому что она боится повторения того вечера, а ты его жаждешь. Не хочешь себе признаться в этом?
Раскрасневшись как рак, ты встаешь, чтобы покинуть гостиную факультета. Пускай все думают, что это из-за слишком короткой юбки Лаванды тебя бросило в жар. Но если бы не плотно прилегающие боксеры, все бы смогли увидеть твой набухший член.
В коридоре прохладно и одиноко. То что нужно, чтобы остыть. А самое главное, больше нет никого кроме тебя и внутреннего голоса, который никогда не может заткнуться. Если ущипнуть себя посильнее, то можно проснуться. Очнуться на несколько минут от хаоса у тебя в голове. Ты так и делаешь. Боль физическая всегда заглушала боль душевную.
Теперь снова можно соображать, а значит снова можно вернуться в гостиную, зная, что не накинешься на неё, как животное.
Ты не животное.
Не животное.
То, что было однажды, больше не повторится.
Дай себе слово…
Широкая улыбка. Твоя девушка спускается по лестнице и подходит к тебе.
– Доброе утро. Пойдем, позавтракаем, а потом я в библиотеку, – ставит тебя в известность она.
– Конечно. Но может… сегодня же выходной…
– Ну и что? – она непонимающе смотрит на тебя. Ты никогда не понимал, как можно столько времени отдавать учебе. И тебя это бесит. Раздражает.
– А Хогсмид?
– Завтра, Ронни.
– Хорошо, – опускаешь глаза. В них прячется злоба. Мать всегда называет тебя Ронни, и эта туда же. К тому же книжки важнее для неё, чем. Они на первом месте. Может, стоит поджечь библиотеку? Эта мысль тебя смешит и греет. – Хорошо, Гермиона.
В твоих извращенных мозгах все книги, пожелтевшие листы которых она будет любовно перебирать пальчиками, и чью пыль будет вдыхать её маленький носик, горят, медленно превращаясь в пепел.
– Увидимся.
– Люблю тебя, – одними губами шепчешь ты.
– Люблю, – доносится в ответ.
Невинная сцена. Все давно уже привыкли к вашим тихим разговорам, к тому, как ты краснеешь, а она опускает глаза.
Два старшеклассника.
Сладкая парочка.
Двое старост.
Хорошая девочка и ты… хороший мальчик.
Короткий взгляд в сторону сестры. Она неподвижно смотрит на вас и даже не моргает. Отворачиваешься. Но все же позволяешь себе едва заметную усмешку. Что б никто не догадался. Хотя она все видит. Но здесь не о чем беспокоиться.
Легкое касание щеки своей подружки. Неловкий поцелуй. Ну же, пожелай ей удачного дня, прежде чем она растворится в темноте коридора, а твои глаза снова вернутся к той, которая будет содрогаться в конвульсиях отвращения.
К себе…
К тебе…
Вы были неправы, поэтому расплата постучалась к вам в окна, которые вы плотно зашторили, за которыми отгородились от этого мира.
Расплата и ненависть.
Любовь покинула дом.
– Удачного дня, Гермиона.
Рука друга хлопает тебя по плечу. Ты вздрагиваешь и поворачиваешься к нему лицом.
– Не думал, что короткие юбки оказывают на тебя такое влияние.
Он смеется.
– Гарри, на себя бы посмотрел.
– Не я выбежал из комнаты как ошпаренный, – отмахивается друг.
У хорошего мальчика должен быть хороший друг. Гарри Поттер – самый хороший мальчик в этом мире. И он твой друг. Весело, не правда ли?
– Позавтракаем?
– Пошли.
– Может быть, устроим вечером тренировку? – спрашиваешь ты. Нужно избавиться от накопившегося напряжения. Самый лучший способ – избить кого-нибудь. На поле для квидича всегда можно найти повод, шанс и жертву.
– Отлично. Нужно только сказать остальным. А то, скоро со Слизерином играть.
Вы выходите из гостиной. Из башни. И направляетесь в Большой зал.
– Да, покажем этим засранцам!
Идущие рядом сокурсники одобрительно кивают и вставляют свои реплики. Все ненавидят слизеринцев, потому что они маленькие богатенькие сучонки и сучки, которые только и могут, что веселиться за чужой счет.
Ты ненавидишь их, потому что они не пытаются быть другими, а свободно упиваются своей нехорошестью. Им не нужно прятаться за масками.
Свободные…
Ненавидишь их.
Готов плюнуть на пол, схаркнуть, глядя в глаза каждому из них, но вместо этого просто отводишь взгляд. Так уж заведено. Хорошие мальчики первыми не лезут на рожон. И уж точно не дружат с плохими мальчиками. И так уж заведено, что Драко Малфой – самый плохой мальчик во всей этой школе.
Серые глаза впиваются в тебя.
Тебе кажется, что он вонзил свои ногти в твои плечи, а его обжигающее дыхание касается щек, расплавляя их, оставляя на теле волдыри.
Не смотри ему в глаза. И ты не смотришь.
Хорошие мальчики не лезут первыми на рожон. А ты ведь хороший мальчик. Не так ли?
– Поттер, Уизли, как ваше настроение? Уже настроились на проигрыш?
Первыми на рожон лезут плохие мальчики, и Драко Малфой это хорошо знает. Начинается давняя игра. Ваш обряд. Иногда тебе кажется, что вы с самого первого вашего взгляда, обращенного друг к другу, сговорились. И спектакль начинается.
– Почему бы тебе не заткнуться?
– Рон, оставим этого слизняка в покое, – Гарри кудахчет как Грейнджер.
– Неужто ты меня заткнешь, Уизли? Кстати, как поживает твоя жирная мамаша?
Закипаешь. Кровь ударяет в голову, краснеешь. Сжимаешь зубы и кулаки. И невероятное наслаждение. Это как прелюдия перед сексом, и затем кайф. Не вечный, но все же…
Секс.
Может быть, ты еще ко всему прочему скрытый педик…?
Еще один вопрос, который себе никогда не задашь.
Удар в челюсть. К чему лишние разговоры.
Разбитая губа слизеринца, из которой бежит кровь. Взгляд серых охреневших глаз.
Разметавшиеся волосы. Ты доволен, и он тоже.
Оба довольны.
Ты выместил свою злобу. Хотя не совсем. Поэтому еще один удар под дых, ответный удар в скулу и в живот, пинаешь его в коленку…
Разнимают.
Жаль.
Тяжело дышишь.
Он тоже.
Дальше выговор у Снейпа. Так уж заведено. Хорошие мальчики всегда получают за свои проступки, плохие никогда. Поэтому отработка у Филча для тебя и извинения для него.
Оба довольны.
Хотя…. Если бы ты мог врезать Снейпу, тогда, наверное, сразу кончил бы …
Хорошие мальчики любят мечтать. Но их мечтам не суждено сбываться.
– В восемь у Филча.
– Да, профессор, – склоняешь голову.
– Я обо всем расскажу вашему декану.
– Да, профессор Снейп.
Он ухмыляется. В такие моменты ты готов поклясться, что после того, как он прищучивает своих любимых гриффиндорцев, он идет и гоняет шкурку, потому что никакая нормальная баба ему не даст. А психологическое удовлетворение всегда требует телесного.
Изгоям свое. Их удел одиночество и мастурбация.
А ты не изгой.
Ты хороший мальчик.
Хороших мальчиков любят хорошие девочки. Но хорошие девочки не дают хорошим мальчикам. Поэтому после отработки тебя ждет всего лишь несколько поцелуев, пара попыток пощупать её коленки и сиськи и жесткое: «нет, я не готова Ронни».
Так заканчивается твой день.
А ночью опять мокрые сны.
Гермиона никогда не бывает в них в главной роли.
Тебе часто снятся слизеринки, про которых говорят, что они прирожденные давалки. Но тебе пока не перепала ни одна. Все потому, что ты хороший мальчик. Таких трахает только Драко Малфой. Каждую ночь они сосут его член, и изгибаются под ним, как последние шлюхи. Стонут и просят еще.
Иногда тебе снится Она…
Шлюха, потаскуха, у которой все время чешется между ног.
Сегодня её черед…
Поэтому ты вскакиваешь среди ночи, спускаешься в гостиную. Жадно ловишь прохладу комнаты, выбегаешь босиком в коридор. Прижимаешься к камням и слушаешь чужие стоны. В заброшенном кабинете плохие мальчики трахаются с плохими девочками. И повсюду запах спермы.
Хогвартс ночью всегда превращается в Дом Ебли.
Потому что это естественное желание.
Хорошие мальчики должны его скрывать.
Плохие – выставлять наружу.
Ты хороший мальчик. Все еще помнишь об этом?
Ты скорее напуган, чем зол. Каким местом она думала, когда раздвигала перед тобой ноги?! Наверное, тем же, что и ты. Удар кулаком в стену болью отдается в костяшках пальцев. Какого хера ты повелся? Урод, придурок, чертов сукин сын. Но теперь ничего уже нельзя вернуть. Она заперлась в ванной и ревет. А еще пятнадцать минут назад отдалась тебе, как последняя шлюха.
Потаскуха, у которой зачесалось между ног.
Потаскуха – твоя сестра.
Вот такой расклад на сегодня.
Здравствуй, жаркое лето.
ПРЕЛЮДИЯ ВТОРАЯ:
Хорошие мальчики нынче в моде. Хорошие мальчики играют в квидич, дружат с хорошими девочками, у них есть такие же хорошие друзья, как и они сами. С которыми они совершают добрые дела и играют в шахматы. Ты один из этих мальчиков, у тебя есть подружка Гермиона, и верный друг Гарри. Ты любишь шахматы и квидич, у тебя есть все, чтобы быть хорошим мальчиком.
Но есть один вопрос…
Озвучить его для тебя?
ГЛАВА 1: ХОРОШИЙ МАЛЬЧИК
Она напряжена, и ты это знаешь. Вы больше не в силах находиться в одном помещении. Потому что она боится повторения того вечера, а ты его жаждешь. Не хочешь себе признаться в этом?
Раскрасневшись как рак, ты встаешь, чтобы покинуть гостиную факультета. Пускай все думают, что это из-за слишком короткой юбки Лаванды тебя бросило в жар. Но если бы не плотно прилегающие боксеры, все бы смогли увидеть твой набухший член.
В коридоре прохладно и одиноко. То что нужно, чтобы остыть. А самое главное, больше нет никого кроме тебя и внутреннего голоса, который никогда не может заткнуться. Если ущипнуть себя посильнее, то можно проснуться. Очнуться на несколько минут от хаоса у тебя в голове. Ты так и делаешь. Боль физическая всегда заглушала боль душевную.
Теперь снова можно соображать, а значит снова можно вернуться в гостиную, зная, что не накинешься на неё, как животное.
Ты не животное.
Не животное.
То, что было однажды, больше не повторится.
Дай себе слово…
Широкая улыбка. Твоя девушка спускается по лестнице и подходит к тебе.
– Доброе утро. Пойдем, позавтракаем, а потом я в библиотеку, – ставит тебя в известность она.
– Конечно. Но может… сегодня же выходной…
– Ну и что? – она непонимающе смотрит на тебя. Ты никогда не понимал, как можно столько времени отдавать учебе. И тебя это бесит. Раздражает.
– А Хогсмид?
– Завтра, Ронни.
– Хорошо, – опускаешь глаза. В них прячется злоба. Мать всегда называет тебя Ронни, и эта туда же. К тому же книжки важнее для неё, чем. Они на первом месте. Может, стоит поджечь библиотеку? Эта мысль тебя смешит и греет. – Хорошо, Гермиона.
В твоих извращенных мозгах все книги, пожелтевшие листы которых она будет любовно перебирать пальчиками, и чью пыль будет вдыхать её маленький носик, горят, медленно превращаясь в пепел.
– Увидимся.
– Люблю тебя, – одними губами шепчешь ты.
– Люблю, – доносится в ответ.
Невинная сцена. Все давно уже привыкли к вашим тихим разговорам, к тому, как ты краснеешь, а она опускает глаза.
Два старшеклассника.
Сладкая парочка.
Двое старост.
Хорошая девочка и ты… хороший мальчик.
Короткий взгляд в сторону сестры. Она неподвижно смотрит на вас и даже не моргает. Отворачиваешься. Но все же позволяешь себе едва заметную усмешку. Что б никто не догадался. Хотя она все видит. Но здесь не о чем беспокоиться.
Легкое касание щеки своей подружки. Неловкий поцелуй. Ну же, пожелай ей удачного дня, прежде чем она растворится в темноте коридора, а твои глаза снова вернутся к той, которая будет содрогаться в конвульсиях отвращения.
К себе…
К тебе…
Вы были неправы, поэтому расплата постучалась к вам в окна, которые вы плотно зашторили, за которыми отгородились от этого мира.
Расплата и ненависть.
Любовь покинула дом.
– Удачного дня, Гермиона.
Рука друга хлопает тебя по плечу. Ты вздрагиваешь и поворачиваешься к нему лицом.
– Не думал, что короткие юбки оказывают на тебя такое влияние.
Он смеется.
– Гарри, на себя бы посмотрел.
– Не я выбежал из комнаты как ошпаренный, – отмахивается друг.
У хорошего мальчика должен быть хороший друг. Гарри Поттер – самый хороший мальчик в этом мире. И он твой друг. Весело, не правда ли?
– Позавтракаем?
– Пошли.
– Может быть, устроим вечером тренировку? – спрашиваешь ты. Нужно избавиться от накопившегося напряжения. Самый лучший способ – избить кого-нибудь. На поле для квидича всегда можно найти повод, шанс и жертву.
– Отлично. Нужно только сказать остальным. А то, скоро со Слизерином играть.
Вы выходите из гостиной. Из башни. И направляетесь в Большой зал.
– Да, покажем этим засранцам!
Идущие рядом сокурсники одобрительно кивают и вставляют свои реплики. Все ненавидят слизеринцев, потому что они маленькие богатенькие сучонки и сучки, которые только и могут, что веселиться за чужой счет.
Ты ненавидишь их, потому что они не пытаются быть другими, а свободно упиваются своей нехорошестью. Им не нужно прятаться за масками.
Свободные…
Ненавидишь их.
Готов плюнуть на пол, схаркнуть, глядя в глаза каждому из них, но вместо этого просто отводишь взгляд. Так уж заведено. Хорошие мальчики первыми не лезут на рожон. И уж точно не дружат с плохими мальчиками. И так уж заведено, что Драко Малфой – самый плохой мальчик во всей этой школе.
Серые глаза впиваются в тебя.
Тебе кажется, что он вонзил свои ногти в твои плечи, а его обжигающее дыхание касается щек, расплавляя их, оставляя на теле волдыри.
Не смотри ему в глаза. И ты не смотришь.
Хорошие мальчики не лезут первыми на рожон. А ты ведь хороший мальчик. Не так ли?
– Поттер, Уизли, как ваше настроение? Уже настроились на проигрыш?
Первыми на рожон лезут плохие мальчики, и Драко Малфой это хорошо знает. Начинается давняя игра. Ваш обряд. Иногда тебе кажется, что вы с самого первого вашего взгляда, обращенного друг к другу, сговорились. И спектакль начинается.
– Почему бы тебе не заткнуться?
– Рон, оставим этого слизняка в покое, – Гарри кудахчет как Грейнджер.
– Неужто ты меня заткнешь, Уизли? Кстати, как поживает твоя жирная мамаша?
Закипаешь. Кровь ударяет в голову, краснеешь. Сжимаешь зубы и кулаки. И невероятное наслаждение. Это как прелюдия перед сексом, и затем кайф. Не вечный, но все же…
Секс.
Может быть, ты еще ко всему прочему скрытый педик…?
Еще один вопрос, который себе никогда не задашь.
Удар в челюсть. К чему лишние разговоры.
Разбитая губа слизеринца, из которой бежит кровь. Взгляд серых охреневших глаз.
Разметавшиеся волосы. Ты доволен, и он тоже.
Оба довольны.
Ты выместил свою злобу. Хотя не совсем. Поэтому еще один удар под дых, ответный удар в скулу и в живот, пинаешь его в коленку…
Разнимают.
Жаль.
Тяжело дышишь.
Он тоже.
Дальше выговор у Снейпа. Так уж заведено. Хорошие мальчики всегда получают за свои проступки, плохие никогда. Поэтому отработка у Филча для тебя и извинения для него.
Оба довольны.
Хотя…. Если бы ты мог врезать Снейпу, тогда, наверное, сразу кончил бы …
Хорошие мальчики любят мечтать. Но их мечтам не суждено сбываться.
– В восемь у Филча.
– Да, профессор, – склоняешь голову.
– Я обо всем расскажу вашему декану.
– Да, профессор Снейп.
Он ухмыляется. В такие моменты ты готов поклясться, что после того, как он прищучивает своих любимых гриффиндорцев, он идет и гоняет шкурку, потому что никакая нормальная баба ему не даст. А психологическое удовлетворение всегда требует телесного.
Изгоям свое. Их удел одиночество и мастурбация.
А ты не изгой.
Ты хороший мальчик.
Хороших мальчиков любят хорошие девочки. Но хорошие девочки не дают хорошим мальчикам. Поэтому после отработки тебя ждет всего лишь несколько поцелуев, пара попыток пощупать её коленки и сиськи и жесткое: «нет, я не готова Ронни».
Так заканчивается твой день.
А ночью опять мокрые сны.
Гермиона никогда не бывает в них в главной роли.
Тебе часто снятся слизеринки, про которых говорят, что они прирожденные давалки. Но тебе пока не перепала ни одна. Все потому, что ты хороший мальчик. Таких трахает только Драко Малфой. Каждую ночь они сосут его член, и изгибаются под ним, как последние шлюхи. Стонут и просят еще.
Иногда тебе снится Она…
Шлюха, потаскуха, у которой все время чешется между ног.
Сегодня её черед…
Поэтому ты вскакиваешь среди ночи, спускаешься в гостиную. Жадно ловишь прохладу комнаты, выбегаешь босиком в коридор. Прижимаешься к камням и слушаешь чужие стоны. В заброшенном кабинете плохие мальчики трахаются с плохими девочками. И повсюду запах спермы.
Хогвартс ночью всегда превращается в Дом Ебли.
Потому что это естественное желание.
Хорошие мальчики должны его скрывать.
Плохие – выставлять наружу.
Ты хороший мальчик. Все еще помнишь об этом?
