Ластик (Все пределы меня)
Глава 11
And all the roads we have to walk are winding
And all the lights that lead us there are blinding
There are many things that I would like to say to you
But I don't know how
Because maybe you're gonna be the one that saves me
And after all, you're my wonderwall
(Oasis - Wonderwall)
Ложь царит кругом. В этой луже, за теми кустами, под той трибуной, в этих глазах, которые смотрят на тебя в упор, и в твоей печенке тоже. Твои слова пропитаны таким количеством дерьма, что от его запаха становится тошно. Ты готов блевать, но все же вежливо улыбаешься.
- Все в порядке.
- Рон, помирись с сестрой! – Гермиона одергивает тебя.
- Мы и не ссорились, - отнекиваешься ты.
А она молчит, как дохлая рыба. Боится и пикнуть в твоем присутствии.
- У нас все хорошо, - настаиваешь ты, хороня память о недавних ужасах глубоко в своих кишках.
- Ребята, что вы как маленькие? – Гарри обнимает её, и она прижимает свою рыжую головенку к его плечу.
- Прости меня, брат, если чем-то обидела.
- Все в порядке.
Вы улыбаетесь.
Было бы хорошо ебануть по её красивому лицу так, чтобы кости черепа треснули.
Ты улыбаешься своей мысли. Она придает выражению твоей физиономии необычайную искренность. Мерлин, так легко представить это… Мерлин, так хочется это сделать!
Ваши друзья довольны.
Глупые.
Действительно считают, что если два человека произнесут вслух магические слова «прости меня», то все наладится.
Ты целуешь Гермиону в щеку, прижимаешь к себе, руки скользят по её талии. Чувствуешь, как её сердце бьется рядом с твоим. В этот теплый солнечный день она – твое спасение от этого мира. Носом утыкаешься в её шею и глубоко вздыхаешь, вбирая в себя её аромат.
Она смущается, пытается призвать к порядку.
- Рон, на нас же смотрят! Мы не одни! – её глаза смеются, потому что в душе она хочет продолжения.
Твоя фея.
Богиня.
Твоя гриффиндорская львица.
Эта крошка с глазами цвета корицы с медом желает сейчас оказаться в твоей постели, подставляя каждый миллиметр собственного тела под твои поцелуи. Ты видишь это.
Джинни что-то говорит Гарри, пытаясь не обращать на вас внимания.
Твоя фея и эта шлюха. Они стоят здесь, возле стадиона. Солнце одинаково обогревает их своими лучами. Они дышат одним и тем же воздухом. И лелеют одну и ту же мысль – трахнуться с тобой. Твоя идиотка-сестра и твоя подружка.
- Гермиона, - интонация твоего голоса лишает её сопротивления. Ты научился этому приему у своего бывшего хозяина, мысли о котором заставляют сокращаться мышцы ануса.
Вы стоите, прижавшись друг к другу. Она закрыла глаза и наслаждается близостью. А ты смотришь по сторонам. Вдалеке стоит девочка из Равенкло. Милая, хорошая девочка, круглая отличница… Ты буквально слышишь её мысли. Её сознание орет на всю катушку, что она уже давно мечтает, чтобы кто-нибудь её поимел. Просто взял, как последнюю… а потом плюнул в лицо и ушел.
Их много таких. Хороших мальчиков и девочек. Их мысли черны и пахнут гнилью. Она жаждут быть плохими. Но это не позволительно. Слишком дорогая роскошь. Их мысли отравляют воздух.
Разве в них нет ни капли от неба?
Разве этой капли нет в тебе?!
Когда ты в последний раз долго разглядывал свое отражение в зеркале, ты думал… Мудила! Ты впервые действительно думал, а не изображал мозговую деятельность как обычно! Ты смотрел на себя взглядом, полным паскудства… Ты оценивал себя, взвешивал свои поступки… пытался понять себя. Впервые в жизни ты анализировал… копался в своем дерьме.
Ты хороший друг.
Ты никогда не предашь.
И это дает тебе сто очков вперед.
Но ты обманывал своих друзей… Разве это не предательство?
Нет… Ты просто не рассказывал о своих секретах. Самых темных и самых страшных. Не рассказывал, как трахал свою сестру, как тебя трахал Малфой… Они ведь тоже о таком не рассказывают…
Ты смотришь на Гарри.
Его душонка скрывает сотню таких же темных делишек.
Ты знаешь это точно.
Твоя фея…
Достаточно одного взгляда в её глаза… Но ты не можешь, опускаешь взгляд. Лучше не знать. Даже не думать. Она такая хорошая! Она святая!
А ты грязь под её ногами.
- Пора, Рон, - Гарри одергивает тебя. Вы идете в раздевалку, чтобы переодеться, выйти на поле с метлами, и надрать Слизерину задницы. Это задача-максимум на сегодня.
- Удачи! – они кричат вам вслед.
Вы улыбаетесь, хлопаете друг друга по плечу.
Все просто замечательно.
Солнце печет твою рыжую макушку. Кровь готова хлынуть из носа от перегрева.
Наверное, это мираж.
На вашей территории стоит одинокая светловолосая фигура слизеринского ловца. Он еще не в форме. Стоит в тени, как вампир прячется от солнца. Завидев вас, он начинает двигаться. Ты ждешь, что сейчас он что-нибудь скажет. Очередную гадость, из-за которой можно будет броситься на него и сломать его аристократический нос. Но он молчит. Только его дурацкая лыба, которая натягивается еще больше, когда вы равняетесь.
Малфой – это удачный продукт своих родителей. Как и ты.
Вы два результата чей-то истерики. Этого мира, который породил вас, щедро наградив говнецом, которое тянется за вами коричневым следом, сквозь все ваши поступки и мысли.
И эти сотни миллиардов живущих с вами на одной планете. Считающих себя безупречно белыми, чистенькими, на самом деле такие же, как и вы.
Но это не значит, что в них нет ничего от этого неба.
Это успокаивает. Дурманящий запах этой мысли сводит с ума и дарует блаженство. У тебя потеют ладони, учащается сердцебиение, и где-то между своими мыслями, между всеми страхами, желаниями, этим небом и грязью под ногами, ты хочешь поцеловать его еще раз и свернуть ему шею сразу же после этого. Он… Так много скрыто в этих двух буквах. Все твои слезы, вся твоя боль, вся твоя надежда… и все осколки тебя, которые ты добровольно разбросал здесь, чтобы по ним топтались.
А любовь?
Здесь нет её ни грамма.
И это делает всю картину омерзительной до желания проблеваться. И такой же притягательной. Ты, наконец, понимаешь, почему он с такой силой въелся в твой мозг, присосался как пиявка.
Только ему удалось провести языком по твоим обнаженным нервам и заставить почувствовать себя.
Твоя дорога извилиста, а огни, которые ведут туда - ослепительны. Есть много вещей, которые ты хотел бы сказать, но ты не знаешь как…
Вы поравнялись.
Ваши взгляды устремлены вперед.
Ты вдыхаешь полной грудью.
…Save me from degeneration…
…Only love can safe us…
ПОСЛЕСЛОВИЕ ПЕРВОЕ:
Хорошие мальчики нынче не в моде. Они скучные зануды. Встречаются со своими подружками, которые позволяют только держать себя за руку и целовать в щеку на людях. Ты хороший мальчик. У тебя есть такая подружка, а также верные друзья. Вы отличные ребята, просто с вами скучно.
ПОСЛЕСЛОВИЕ ВТОРОЕ:
Ты трахал свою сестру, сосал член слизеринскому старосте, жадно заглядывал в его глаза, а потом возвращался к своей любимой. Ты мудак, дегенерат, придурок. Всем было бы лучше, если бы ты сдох… Но ты живешь, ходишь по этой земле, дышишь этим воздухом… и, кажется, счастлив… Особенно, когда встречаешься взглядом с серыми глазами.
В них нет никакого магического очарования, в них не хочется утонуть, они просто полны реальности, которая время от времени должна бить тебя по лицу…
Он не особенный.
И ты довольно улыбаешься, зная, что в твоих глазах он видит то же самое – отражение самого себя без прикрас.
And all the lights that lead us there are blinding
There are many things that I would like to say to you
But I don't know how
Because maybe you're gonna be the one that saves me
And after all, you're my wonderwall
(Oasis - Wonderwall)
Ложь царит кругом. В этой луже, за теми кустами, под той трибуной, в этих глазах, которые смотрят на тебя в упор, и в твоей печенке тоже. Твои слова пропитаны таким количеством дерьма, что от его запаха становится тошно. Ты готов блевать, но все же вежливо улыбаешься.
- Все в порядке.
- Рон, помирись с сестрой! – Гермиона одергивает тебя.
- Мы и не ссорились, - отнекиваешься ты.
А она молчит, как дохлая рыба. Боится и пикнуть в твоем присутствии.
- У нас все хорошо, - настаиваешь ты, хороня память о недавних ужасах глубоко в своих кишках.
- Ребята, что вы как маленькие? – Гарри обнимает её, и она прижимает свою рыжую головенку к его плечу.
- Прости меня, брат, если чем-то обидела.
- Все в порядке.
Вы улыбаетесь.
Было бы хорошо ебануть по её красивому лицу так, чтобы кости черепа треснули.
Ты улыбаешься своей мысли. Она придает выражению твоей физиономии необычайную искренность. Мерлин, так легко представить это… Мерлин, так хочется это сделать!
Ваши друзья довольны.
Глупые.
Действительно считают, что если два человека произнесут вслух магические слова «прости меня», то все наладится.
Ты целуешь Гермиону в щеку, прижимаешь к себе, руки скользят по её талии. Чувствуешь, как её сердце бьется рядом с твоим. В этот теплый солнечный день она – твое спасение от этого мира. Носом утыкаешься в её шею и глубоко вздыхаешь, вбирая в себя её аромат.
Она смущается, пытается призвать к порядку.
- Рон, на нас же смотрят! Мы не одни! – её глаза смеются, потому что в душе она хочет продолжения.
Твоя фея.
Богиня.
Твоя гриффиндорская львица.
Эта крошка с глазами цвета корицы с медом желает сейчас оказаться в твоей постели, подставляя каждый миллиметр собственного тела под твои поцелуи. Ты видишь это.
Джинни что-то говорит Гарри, пытаясь не обращать на вас внимания.
Твоя фея и эта шлюха. Они стоят здесь, возле стадиона. Солнце одинаково обогревает их своими лучами. Они дышат одним и тем же воздухом. И лелеют одну и ту же мысль – трахнуться с тобой. Твоя идиотка-сестра и твоя подружка.
- Гермиона, - интонация твоего голоса лишает её сопротивления. Ты научился этому приему у своего бывшего хозяина, мысли о котором заставляют сокращаться мышцы ануса.
Вы стоите, прижавшись друг к другу. Она закрыла глаза и наслаждается близостью. А ты смотришь по сторонам. Вдалеке стоит девочка из Равенкло. Милая, хорошая девочка, круглая отличница… Ты буквально слышишь её мысли. Её сознание орет на всю катушку, что она уже давно мечтает, чтобы кто-нибудь её поимел. Просто взял, как последнюю… а потом плюнул в лицо и ушел.
Их много таких. Хороших мальчиков и девочек. Их мысли черны и пахнут гнилью. Она жаждут быть плохими. Но это не позволительно. Слишком дорогая роскошь. Их мысли отравляют воздух.
Разве в них нет ни капли от неба?
Разве этой капли нет в тебе?!
Когда ты в последний раз долго разглядывал свое отражение в зеркале, ты думал… Мудила! Ты впервые действительно думал, а не изображал мозговую деятельность как обычно! Ты смотрел на себя взглядом, полным паскудства… Ты оценивал себя, взвешивал свои поступки… пытался понять себя. Впервые в жизни ты анализировал… копался в своем дерьме.
Ты хороший друг.
Ты никогда не предашь.
И это дает тебе сто очков вперед.
Но ты обманывал своих друзей… Разве это не предательство?
Нет… Ты просто не рассказывал о своих секретах. Самых темных и самых страшных. Не рассказывал, как трахал свою сестру, как тебя трахал Малфой… Они ведь тоже о таком не рассказывают…
Ты смотришь на Гарри.
Его душонка скрывает сотню таких же темных делишек.
Ты знаешь это точно.
Твоя фея…
Достаточно одного взгляда в её глаза… Но ты не можешь, опускаешь взгляд. Лучше не знать. Даже не думать. Она такая хорошая! Она святая!
А ты грязь под её ногами.
- Пора, Рон, - Гарри одергивает тебя. Вы идете в раздевалку, чтобы переодеться, выйти на поле с метлами, и надрать Слизерину задницы. Это задача-максимум на сегодня.
- Удачи! – они кричат вам вслед.
Вы улыбаетесь, хлопаете друг друга по плечу.
Все просто замечательно.
Солнце печет твою рыжую макушку. Кровь готова хлынуть из носа от перегрева.
Наверное, это мираж.
На вашей территории стоит одинокая светловолосая фигура слизеринского ловца. Он еще не в форме. Стоит в тени, как вампир прячется от солнца. Завидев вас, он начинает двигаться. Ты ждешь, что сейчас он что-нибудь скажет. Очередную гадость, из-за которой можно будет броситься на него и сломать его аристократический нос. Но он молчит. Только его дурацкая лыба, которая натягивается еще больше, когда вы равняетесь.
Малфой – это удачный продукт своих родителей. Как и ты.
Вы два результата чей-то истерики. Этого мира, который породил вас, щедро наградив говнецом, которое тянется за вами коричневым следом, сквозь все ваши поступки и мысли.
И эти сотни миллиардов живущих с вами на одной планете. Считающих себя безупречно белыми, чистенькими, на самом деле такие же, как и вы.
Но это не значит, что в них нет ничего от этого неба.
Это успокаивает. Дурманящий запах этой мысли сводит с ума и дарует блаженство. У тебя потеют ладони, учащается сердцебиение, и где-то между своими мыслями, между всеми страхами, желаниями, этим небом и грязью под ногами, ты хочешь поцеловать его еще раз и свернуть ему шею сразу же после этого. Он… Так много скрыто в этих двух буквах. Все твои слезы, вся твоя боль, вся твоя надежда… и все осколки тебя, которые ты добровольно разбросал здесь, чтобы по ним топтались.
А любовь?
Здесь нет её ни грамма.
И это делает всю картину омерзительной до желания проблеваться. И такой же притягательной. Ты, наконец, понимаешь, почему он с такой силой въелся в твой мозг, присосался как пиявка.
Только ему удалось провести языком по твоим обнаженным нервам и заставить почувствовать себя.
Твоя дорога извилиста, а огни, которые ведут туда - ослепительны. Есть много вещей, которые ты хотел бы сказать, но ты не знаешь как…
Вы поравнялись.
Ваши взгляды устремлены вперед.
Ты вдыхаешь полной грудью.
…Save me from degeneration…
…Only love can safe us…
ПОСЛЕСЛОВИЕ ПЕРВОЕ:
Хорошие мальчики нынче не в моде. Они скучные зануды. Встречаются со своими подружками, которые позволяют только держать себя за руку и целовать в щеку на людях. Ты хороший мальчик. У тебя есть такая подружка, а также верные друзья. Вы отличные ребята, просто с вами скучно.
ПОСЛЕСЛОВИЕ ВТОРОЕ:
Ты трахал свою сестру, сосал член слизеринскому старосте, жадно заглядывал в его глаза, а потом возвращался к своей любимой. Ты мудак, дегенерат, придурок. Всем было бы лучше, если бы ты сдох… Но ты живешь, ходишь по этой земле, дышишь этим воздухом… и, кажется, счастлив… Особенно, когда встречаешься взглядом с серыми глазами.
В них нет никакого магического очарования, в них не хочется утонуть, они просто полны реальности, которая время от времени должна бить тебя по лицу…
Он не особенный.
И ты довольно улыбаешься, зная, что в твоих глазах он видит то же самое – отражение самого себя без прикрас.
