Отказ: Все у Роулинг Жанр: романс Тип: слэш Рейтинг: PG Размер: мини Пейринг:Гарри Поттер/Драко Малфой
Восемь фарфоровых тарелок, восемь вилок, восемь ножей, восемь фужеров. Рон,
Гермиона, Джордж, Симус, Невилл с Джинни и он. Все. Итого семь. Семь человек и
восемь приборов. Все как всегда – еще один день рождения, еще одно застолье,
когда число приборов на столе превышает число гостей. Нечему
удивляться. Гарри уже довольно долго смотрит отрешенным взглядом на пустую
тарелку. Навязчивые мысли роем кружатся в его голове, но выделить хотя бы одну
из них сейчас он не может. Их слишком много, и все они относятся к этой чертовой
пустой тарелке. Наверное, его удрученное поведение все же было замечено,
потому что он почувствует на себе чей-то пристальный взгляд. Гарри заставляет
себя оторваться от лицезрения лишнего прибора и поднять голову. На него, немного
с укором, немного с жалостью смотрит Гермиона. Конечно, глупо - в свой праздник
с непроницаемым лицом таращиться в одну точку и думать, что никто этого не
заметит. Гермиона спрашивает взглядом: «Что случилось?». Мерлин, как давно они
дружат, если научились понимать друг друга лишь по одному взгляду! Гарри
натягивает улыбку и также, молча, отвечает: «Все нормально». Получается слишком
измученно, неудивительно, что Гермиона не верит. Она обеспокоено смотрит на
него: Гарри продолжал дежурно улыбаться. Они так и продолжают играть в
гляделки, пока этого не замечает Рон. Он строго смотрит на жену и что-то шепчет
ей на ухо. Подруга тут же переключает внимание на остальных гостей, за что,
Гарри крайне благодарен Рону. Он еще раз окидывает быстрым взглядом пустую
тарелку. Гермиона когда-то сказала (кажется, это было после первого такого дня
рождения), что лишний прибор на праздничном столе говорит о присутствии лишнего
человека в жизни. Что ж, возможно, Гермиона была права. Она умная. Гарри
запрещает себе думать о посуде и пытается вклиниться в общую беседу. Это уже
стало традицией – каждый год на его день рождения собираться у него дома, в
скромной лондонской квартире. Его самые близкие друзья усаживаются за небольшой
журнальный столик, расположившись на низком диване, двух креслах и даже на полу.
Они как обычно едят приготовленные Гермионой вкусности, пьют вино и болтают о
всякой ерунде. Они вновь вспоминают о Дине и жалеют, что он не вовремя укатил со
своей группой на гастроли куда-то в Европу. От этих разговоров Симус становится
задумчивым и неразговорчивым. Замечая метаморфозы в настроение друга, они как
можно быстрее стараются сменить тему разговора. Потом они дарят Гарри подарки. В
этом действе есть что-то очень веселое и непосредственное. Гарри с нетерпение
раскрывает коробки разной формы и объема, а Джордж не забывает комментировать
каждый подарок. Все смеются. И лишь Джинни, протягивая очередную коробочку в
красной блестящей бумаге, просит открыть ее подарок после праздника. Гарри
всегда смущает эта просьба, толи оттого, что Джинни вместе с коробочкой дарит
ему заигрывающий взгляд, толи оттого, что при этом она держит за руку Невилла. А
может, дело в том, что Гарри знает – Джинни вновь купила ему подарок в интимном
салоне. В остальном вечер как всегда получился веселым и по-домашнему теплым. За
их непринужденным общением Гарри даже ни разу не вспоминает о лишнем приборе на
столе, пока не наступает пора расставаться.
Первым уходит Джордж, он
крепко пожимает руку и аппарирует прямо из прихожей. Гарри уверен, что рыжий
продолжит праздник у очередной подружки. Потом уходит Симус, он как всегда
немного грустен, но все равно выдавливает какую-то отстраненную улыбку. Джинни
на прощанье поцелует Гарри в щеку. И вновь он смущается, либо оттого, что во
время дружеского поцелуя девушка умудрилась быстро лизнуть его, либо оттого, что
Невилл заметил это. Гарри давно привык и к выходкам Джинни, и к поведению друга
а-ля «я ничего не видел». Но каждый раз, когда это повторяется, он чувствовует
себя не комфортно и глупо. Гермиона и Рон как обычно уходят последними.
Гермиона помогает Гарри убрать со стола, в то время как Рон щелкает пультом
маглловского телевизора. - Если Симус и дальше будет впадать в меланхолию
всякий раз, когда Дин уезжает за пределы Англии, это кончится плохо, - ворчливо
кидает Гермиона, протирая стол. - Почему? – не отрываясь от экрана,
спрашивает Рон. - Об их связи могут узнать, - строго отвечает девушка. Она
уже собирается унести на кухню не использованные сегодня фужер и тарелку, но
Гарри почти выхватывает их из ее рук и ставит назад. Гермиона смотрит на него с
укором. - Как будто кто-то не знает об их отношениях, - говорит Рон. Он не
видел того, что произошло между женой и другом. - Я имею в виду репортеров и
фанатов Дина, - продолжает Гермиона. Рон лишь пожимает плечами и переключает
на спортивный канал. Гарри ставит лишний прибор напротив кресла и с опаской
кидает взгляд на друга, боясь увидеть в его глазах осуждение. Но Рон слишком
увлечен футболом или делает вид, что увлечен. Больше они не разговаривают.
Гермиона хочет что-то сказать Гарри, но будто не находит слов. А Гарри не
очень-то желает их услышать. Уже на самом пороге, она, наконец, решается и, не
поднимая глаз, произносит: - Гарри, помнишь, я давно тебе говорила про лишний
прибор на столе? - Помню, - спокойно отвечает Гарри, но сердце больно
сжимается. - Подумай над этим. - Я уже думал, - пытается не нервничать
Гарри. - Не вижу результатов. - Гермиона, все нормально, я просто не умею
считать. - Гарри, я серьезно! Гарри не успевает ничего сказать, потому что
в их несуразный разговор вмешивается Рон. - Миона, пошли домой. Они сами во
всем разберутся. Гарри вновь чувствует благодарность по отношению к Рону. С
годами его рыжий друг становится все более прозорливым, чего не скажешь о
Гермионе. Она же стала резче и черствее, хотя по-прежнему думает, что знает и
понимает больше, чем остальные. Гарри закрывает за ними дверь и отправляется
на кухню. Оттуда он возвращается с бутылкой вина и фужером. Гарри плюхается на
диван и наливает вино себе и в фужер, оставленный на столике. Затем с фразой «За
мой день рождения» выпивает свой. - А ты что сегодня не пьешь? – спрашивает
Гарри невидимого собеседника в кресле. – Ах, да! Я совсем забыл, что ты не пьешь
белое полусладкое. Ну извини! А я, с твоего разрешения, выпью еще. Парень
вновь наполняет свой фужер, и опять выпивает до дна. После чего откидывается на
спинку дивана. Спиртное туманит голову и немного расслабляет тело. - Знаешь,
а я даже рад, что ты не пришел сегодня, - Гарри продолжает диалог сам с собой, -
действительно, что тебе здесь делать? Ты же терпеть не можешь наши посиделки.
Гермиона и Невилл вечно треплются о Хогвартсе и нерадивых учениках, Симус весь
вечер сидит с пресным лицом, Джордж кидает свои неуместные шуточки, а Рон без
умолку болтает о квиддиче. Но больше всего тебе не понравятся взгляды Джинни,
которыми она – как ты говоришь – одаривает меня. Гарри вновь наполняет фужер,
но на этот раз пьет медленно, не торопясь. - Так о чем я? А! О Джинни. Так
вот, она смотрит, как будто до сих пор имеет на меня какие-то права. Тебе бы это
очень не понравилось. Ты бы не удержался от язвительного замечания, и все бы
опять закончилось скандалом. Так что ты – молодец, что не пришел на мой день
рождения! Ты спрашиваешь, расстроился ли я? Нет, ничуть! Не бери в голову! Я
прекрасно справил этот гребаный день рождения без тебя! Гарри вскакивает с
места и с силой швыряет фужер в стену. Хрупкое стекло разбивается на осколки, и
мокрое пятно тут же расползается по обоям. - Черт!
Он поворачивает
ключ в замке и открывает дверь, стараясь сделать как можно меньше шума. На
цыпочках проходит вглубь квартиры. В гостиной тихо и темно, слабый свет из кухни
не рассеивает полумрак. Гарри спит на диване, сжавшись в комочек. Драко
неодобрительно вздыхает и идет за пледом. Не хватало еще, чтобы этот упрямец
завтра чихал и сопливил. На кухни Драко берет шницель, который, по-видимому,
приготовила Грейнджер, затем возвращается в гостиную и садится в свое любимое
кресло. Шницель хоть и успел остыть, но остался довольно сносным на вкус, а вот
полусладкое вино совершенно не подходило к мясу. Но говорить упрямому Поттеру о
том, что жареная свинина лучше усваивается в организме с сухими и полусухими
красными винами, бесполезно. Он не пьет «эту кислятину». Думая о
предпочтениях Гарри, Драко слегка улыбается. Он сидит в своем любимом кресле,
думает о Поттере, который посапывает рядом на диване. В этих размышлениях таится
что-то приятное и родное. Но вдруг Драко замечает темное пятно на
противоположной стене. Улыбку как рукой сняло. Значит, Гарри опять злился.
Злился на него. За то, что он не пришел. Черт! Как объяснять этому
остолопу, что Драко просто не может находиться в одном помещении с его друзьями?
Он не может слушать бредни Грейнджер и Лонгботтома про Хог и бесконечную
трескотню рыжего муженька всезнайки о квиддиче. От идиотских шуточек Джорджа его
выворачивает, а вялый вид Финнигана наводит на него вселенскую тоску. Но больше
всего его раздражает младшая Уизли, которая смотрит на Поттера, как на свою
собственность. Неужели Гарри не понимает, что приди Малфой на его день рождения,
и вечер закончился бы скандалом. Или все-таки понимает? Драко тоскливо
посмотрит на мирно спящего Поттера, выкладывает на столик небольшую зеленую
коробочку, тихо шепчет «С днем рождения» и также бесшумно уходит.
Гарри
вскакивает, как только слышит звук захлопнувшийся двери. В доме никого не нет.
Он не сразу понимает, откуда на нем взялся плед, но потом замечает подарок на
столе и опустошенный фужер. Он пытается сдержать счастливую улыбку, рвущуюся
наружу. Гарри похож на довольного ребенка, который получил на день рождения
именно то, что давно хотел. Может Гермиона и права, лишний прибор на столе
говорит о лишнем человеке в жизни. Но дело в том, что у Гарри на столе нет
лишних приборов.
