Шанс
Часть 2
Эта ночь была веселой, пьяной и абсолютно нереальной. Первым делом мы, наплевав на осторожность, направились в центр Лондона.
Оказывается, Драко никогда там не был. Появляться среди магглов считалось верхом неприличия.
Мы бродили по пустынным улицам и болтали о пустяках. Странно, но, проучившись в одной школе семь лет, я и он так ни разу и не разговаривали, только ругались.
Желания Драко оказались до смешного простыми: прокатиться на маггловском автобусе, попробовать хот–дог на набережной, сменить свою дорогую дизайнерскую одежду на рваные джинсы и простую черную футболку, купленные в ближайшем круглосуточном магазине. Но самым ярким событием ночи стало решение Малфоя сделать татуировку. Сорок минут в подвальчике в Косом переулке, и на животе бывшего слизеринца справа от пупка появилось магическое изображение дракона.
После этого мы отправились в парк. Тишина летней ночи приняла нас в свои объятья. Мы сидели на склоне холма и пили виски, купленное в ближайшем пабе.
Где–то далеко начался салют, а Драко лег на траву, широко раскинув руки. Он рассказывал о своем детстве. Я пытался смотреть на его лицо, но взгляд то и дело падал на живот, где из–под слегка задравшейся футболки выглядывал хвост дракона. Татуировка притягивала и манила меня. Когда Драко провел рукой по волосам, футболка задралась еще на несколько дюймов. Теперь мне был виден весь дракон. Высоко подняв голову, он вышагивал туда обратно, как вдруг остановился и посмотрел прямо на меня. От этого взгляда мне почему–то стало жарко. А дракон вытянул переднюю лапу, словно царапая кожу Драко, и выгнул спину.
Что я знаю о магических татуировках? Ах да, кажется, они перенимают особенности своих хозяев. Их считают неприемлемыми для чистокровных магов из–за того, что изображения могут выдать сокровенные желания и мысли хозяина.
Я взглянул на дракона, и тот, устроившись поудобнее, снова посмотрел на меня. Словно ожидая чего–то. Что мне оставалось? Только послушаться этого молчаливого призыва, который был так созвучен с чем–то глубоко внутри меня. Лучше поздно, чем никогда.
Я переместился ближе и лег рядом с Драко, подперев голову рукой:
– А как насчет полукровок?
– Лучше избегать любых контактов.
– И физических?
– Да,– Драко закрыл глаза и глубоко вздохнул, – Особенно их.
Я наклонился над ним и, почти касаясь кожи губами, прошептал:
–Ты ведь помнишь, что моя мама была магглорожденной? – он вздрогнул, когда моя рука коснулась его обнаженной кожи на животе.
Я раскрыл ладонь, чтобы одним движением почувствовать как можно больше. От кончиков пальцев по всему телу пробегали искры. Мы не двигались.
Я смотрел на него, он не открывал глаз. Моя рука скользнула вверх, не замечая легкой ткани футболки, но, чувствуя тепло кожи под ней, пока не добралась до того места, где билось сердце. Его жизнь под моими пальцами.
Я почувствовал, что силы покидают меня, и опустил голову ему на плечо. Где–то в небе умирали и рождались звезды, но я этого не видел – я лежал с закрытыми глазами и слушал его сердце.
Не говоря друг другу ни слова, мы аппарировали обратно в штаб прямо ко мне в комнату.
Он стоял с закрытыми глазами, я обнимал его за плечи:
– Ты боишься?
– Нет, – Драко открыл глаза и улыбнулся, – уже нет.
Я легко прикоснулся к его губам. Он немного подался на встречу. Дело не в желании – это необходимость. Целовать, прикасаться. Я жалел, что родился человеком. Стать бы ветром, чтобы почувствовать каждый изгиб его тела.
Но мы только люди.
Я целовал все, до чего мог дотянуться. Одежда только мешала.
И прокладываю дорожку поцелуев вниз по его груди и животу, я не испытывал стыд или нерешительность. Если мои губы и язык способны вырывать из его горла эти стоны, значит все правильно.
Моя жизнь всегда шла по сценарию, написанному кем–то другим. Но в этот раз выбирал именно я. Его стоны, пальцы, судорожно комкающие простынь, сияние глаз и легкий поцелуй в висок, когда все закончилось. Это принадлежало только мне.
Потом Драко уснул, разметавшись по кровати. А я все смотрел на него и не понимал, почему другие считаю, что на свете есть вещи важнее, чем жизнь одного единственного человека.
Оказывается, Драко никогда там не был. Появляться среди магглов считалось верхом неприличия.
Мы бродили по пустынным улицам и болтали о пустяках. Странно, но, проучившись в одной школе семь лет, я и он так ни разу и не разговаривали, только ругались.
Желания Драко оказались до смешного простыми: прокатиться на маггловском автобусе, попробовать хот–дог на набережной, сменить свою дорогую дизайнерскую одежду на рваные джинсы и простую черную футболку, купленные в ближайшем круглосуточном магазине. Но самым ярким событием ночи стало решение Малфоя сделать татуировку. Сорок минут в подвальчике в Косом переулке, и на животе бывшего слизеринца справа от пупка появилось магическое изображение дракона.
После этого мы отправились в парк. Тишина летней ночи приняла нас в свои объятья. Мы сидели на склоне холма и пили виски, купленное в ближайшем пабе.
Где–то далеко начался салют, а Драко лег на траву, широко раскинув руки. Он рассказывал о своем детстве. Я пытался смотреть на его лицо, но взгляд то и дело падал на живот, где из–под слегка задравшейся футболки выглядывал хвост дракона. Татуировка притягивала и манила меня. Когда Драко провел рукой по волосам, футболка задралась еще на несколько дюймов. Теперь мне был виден весь дракон. Высоко подняв голову, он вышагивал туда обратно, как вдруг остановился и посмотрел прямо на меня. От этого взгляда мне почему–то стало жарко. А дракон вытянул переднюю лапу, словно царапая кожу Драко, и выгнул спину.
Что я знаю о магических татуировках? Ах да, кажется, они перенимают особенности своих хозяев. Их считают неприемлемыми для чистокровных магов из–за того, что изображения могут выдать сокровенные желания и мысли хозяина.
Я взглянул на дракона, и тот, устроившись поудобнее, снова посмотрел на меня. Словно ожидая чего–то. Что мне оставалось? Только послушаться этого молчаливого призыва, который был так созвучен с чем–то глубоко внутри меня. Лучше поздно, чем никогда.
Я переместился ближе и лег рядом с Драко, подперев голову рукой:
– А как насчет полукровок?
– Лучше избегать любых контактов.
– И физических?
– Да,– Драко закрыл глаза и глубоко вздохнул, – Особенно их.
Я наклонился над ним и, почти касаясь кожи губами, прошептал:
–Ты ведь помнишь, что моя мама была магглорожденной? – он вздрогнул, когда моя рука коснулась его обнаженной кожи на животе.
Я раскрыл ладонь, чтобы одним движением почувствовать как можно больше. От кончиков пальцев по всему телу пробегали искры. Мы не двигались.
Я смотрел на него, он не открывал глаз. Моя рука скользнула вверх, не замечая легкой ткани футболки, но, чувствуя тепло кожи под ней, пока не добралась до того места, где билось сердце. Его жизнь под моими пальцами.
Я почувствовал, что силы покидают меня, и опустил голову ему на плечо. Где–то в небе умирали и рождались звезды, но я этого не видел – я лежал с закрытыми глазами и слушал его сердце.
Не говоря друг другу ни слова, мы аппарировали обратно в штаб прямо ко мне в комнату.
Он стоял с закрытыми глазами, я обнимал его за плечи:
– Ты боишься?
– Нет, – Драко открыл глаза и улыбнулся, – уже нет.
Я легко прикоснулся к его губам. Он немного подался на встречу. Дело не в желании – это необходимость. Целовать, прикасаться. Я жалел, что родился человеком. Стать бы ветром, чтобы почувствовать каждый изгиб его тела.
Но мы только люди.
Я целовал все, до чего мог дотянуться. Одежда только мешала.
И прокладываю дорожку поцелуев вниз по его груди и животу, я не испытывал стыд или нерешительность. Если мои губы и язык способны вырывать из его горла эти стоны, значит все правильно.
Моя жизнь всегда шла по сценарию, написанному кем–то другим. Но в этот раз выбирал именно я. Его стоны, пальцы, судорожно комкающие простынь, сияние глаз и легкий поцелуй в висок, когда все закончилось. Это принадлежало только мне.
Потом Драко уснул, разметавшись по кровати. А я все смотрел на него и не понимал, почему другие считаю, что на свете есть вещи важнее, чем жизнь одного единственного человека.
***
Мне всегда казалось, что в чистилище должно быть очень жарко. Но вот он ад, и мне холодно.
Битва длилась уже почти два часа, но меня туда не пускали. Я был словно мушкет с одной единственной пулей. Дамблдор выжидал, чтобы использовать меня в подходящий момент.
Я занял свое место за столом в штабе Ордена Феникса, не переставая сжимать в руке порт–ключ Драко. Пока мы с миссис Уизли сидели с кружками кофе, он был там. В самом сердце битвы. И, возможно, прямо сейчас убивал кого–то из друзей – Орден приказал ему оставаться под прикрытием до моего появления.
Я не находил себе места, а Молли Уизли упорно пыталась меня чем–то накормить. Мне это было нужно не больше, чем ей. Но иначе мы бы просто сошли с ума.
И вот после очередного доклада с места сражения в дверях кухни появился Дамблдор и в сотый раз повторил мне, что я должен делать.
План был продуман до мелочей. Я, предварительно укрывшись мантией–невидимкой, должен воспользоваться порт–ключом, который перенесет меня прямо к Темному Лорд. Амулет на шее Драко даст ему знать, что я рядом, и он открыто атакует Воландеморта. И как только внимание Темного Лорда сосредоточится на предателе, мне останется только произнести два слова и перенестись обратно с помощью того же порт–ключа.
Ничего лишнего. Оставалось только свою роль, и конец войне.
Так я и поступил. Порт–ключ перенес меня на вересковую пустошь где–то в Шотландии. Вокруг вспыхивали тысячи заклинаний, и прямо передо мной стоял Воландеморт. Шрам пронзила резкая вспышка боли.
В тот же самый момент на шее Драко засветился небольшой кулон, слегка обжигая кожу. Он резко повернулся, направил свою палочку на Воландеморта и прокричал Круцио. От неожиданности Том Риддл упал на колени.
Два зеленых луча, мой и Воландеморта, вырвались из палочек одновременно. И оба достигли цели.
Я переступил через тело Тома Риддла, едва заметив, что враг наконец повержен, и опустился на колени рядом с Драко. Он лежал на земле сломанной куклой.
Было так холодно. Я взял его ладонь в свою, пытаясь согреть. Стараясь сохранить тепло, уходящее с кончиков пальцев. Но у меня ничего не получилось.
Я посмотрел в его глаза - в них застыла уверенность. Ни капли страха – но и тепла тоже не было. Из моего горла вырвался крик. Я вцепился в безжизненное тело и притянул его к себе. Слезы застилали глаза.
Уже почти в беспамятстве я активировал порт–ключ и оказался на кухне штаба Ордена Феникса с мертвым Драко Малфоем на руках. Люди вокруг меня что–то говорили, пытались оттащить меня от тела. Но я кричал и сопротивлялся из последних сил. Ведь ему же холодно! Если я буду обнимать его, он обязательно согреется. Надо просто подождать, набраться терпения.
Мне в горло влили какую–то жидкость и оттащили подальше от тела. Я почувствовал, что проваливаюсь в темноту, и откинулся на пол, глядя в пространство. Мое внимание привлекло яркое пятно где–то справа. Я немного повернул голову и увидел букет тюльпанов, стоящий на окне.
Комнату огласил мой крик отчаяния. Цветы не должны жить дольше людей.
***
Перед глазами темнота.
Но я просыпаюсь и слышу его дыхание. Кошмар, это был всего лишь ночной кошмар. Однако что–то внутри меня еще трепещет.
По рукам проходит холодок, словно дуновение ветра. Однако все окна закрыты, горит камин. Этот холод словно пробирается из той, реальности, где в его глазах больше нет света. Я вскакиваю с постели и кидаюсь в ванную.
Горячая вода. То, что мне сейчас нужно. Она смоет остатки этого сна. Я открываю кран с горячей водой и опускаю под него голову. Но мне на затылок неожиданно обрушивается поток жидкого льда. Я чертыхаюсь и резко отпрыгиваю назад. Что происходит? Я проверяю кран. Все правильно. Горячая. Так почему же и здесь этот потусторонний холод?
Я поднимаю глаза и на секунду теряю дар речи. По зеркалу стекает несколько капель, порожденных моим неловким движением. Они касаются отражения и, словно слезы, сбегают по щекам моего второго я.
Этого достаточно.
Я выхожу в гостиную и набираю номер телефона. Холодный женский голос на другом конце провода звучит вежливо и отстраненно. Так даже лучше. Я все решил.
Возвращаюсь в спальню и сажусь на край кровати. Драко хмурится во сне и совсем по–детски морщит свой аристократический носик. Все эти годы он был нужен мне, чтобы понять: у каждого своя битва. Но у нас с ним одна на двоих.
У меня в руках две палочки, моя и его. Я ломаю их одновременно. Возможно, когда Драко проснется, то сочтет это предательством.
Но придет время, и он поймет – другого выхода у меня просто не было. Я решил дать нам шанс.
В аэропорту нас ждут два билета в Канаду. В один конец.
