Ластик (Все пределы меня)
Глава 4. Мудак
Твоя сестра – тупая шлюшка. А ты? Кто ты? Для такого человека есть подходящее название? Во всяком случае, ты его не знаешь. Глупо лыбишься, глядя на свое отражение. Что видишь? Длинноватые рыжие волосы, высокую, худощавую фигуру. Голубые глаза дегенерата и извращенца. И что-то еще… Это трудно заметить с первого раза, но если присмотреться внимательно, если закрыть глаза и почувствовать… То… О, да… Я скажу что это… Это твоя удовлетворенность. Ты чертовски довольный собой сукин сын.
Спускаешься вниз. Выходишь в коридор и идешь к назначенному месту.
- Привет, Уизли, - Малфой стоит у стены и рассматривает костяшки своих пальцев.
Предпочитаешь не здороваться. Он, словно не замечая этого, продолжает:
- Ну, так что, ты уже договорился со своей подружкой на сегодняшний вечер?
Киваешь.
- Хороший мальчик, - он подходит и гладит тебя по голове, как маленького ребенка. – Умница ты моя… Как с тобой приятно иметь дело, - его голос полон сарказма. Смеется.
Резко убираешь его руку.
- Ты отдашь дневник потом?
- Думаешь?
Снова ржет. Тупой слизеринский сучонок. Ты бы с удовольствие вмазал ему по роже. Прямо по этим самодовольным, расплывшимся в улыбке губам.
- А что будет потом? Когда ты сделаешь это?! – рычишь. – Захочешь трахнуть мою сестру? Или меня? Может, Поттера? Я слышал, ты – сранный педик…
- В тот раз в коридоре ты не был похож на гомофоба, - спокойно заявляет он, хотя улыбка сошла с его лица. – Не волнуйся, Ронни, у меня в запасе много игр. Нам будет весело, обещаю.
Серьезность его тона пугает. Кто знает, что он задумал.
Его рука ложится на твое плечо. Он встает позади тебя.
Рука меняет положение, теперь уже он держит тебя за шею и заставляет наклониться вперед.
- Ты мне нравишься в таком положении.
Резкий удар под колено. Падаешь. Упираешься руками в пол.
Он смеется.
- О, да, Ронни. У тебя аппетитная задница…
- Педик, - выдыхаешь ты.
- Педик у которого есть одна занятная вещица… Помнишь?
- Помню…
Он обходит тебя. Садится на корточки. Холодные пальцы дотрагиваются до подбородка и заставляют посмотреть в серые глаза. А потом он целует тебя. Целует так, словно пробует на вкус.
Что ты должен чувствовать?
Хороший мальчик готов убежать, плохой жаждет остаться.
Он отстраняется.
- Сегодня вечером, не забудь! Если не придет… Ты знаешь.
Холодная улыбка на прощанье, и ты снова ухмыляешься ему в спину.
- Не торопись, Малфой. Тебя будет ждать сюрприз…
* * *
Гарри никогда не спрашивает, зачем ты берешь его плащ-невидимку. Потому что он хороший мальчик, а хорошие мальчики доверяют своим друзьям. Ты всегда безнаказанно пользуешься этим. Поэтому сейчас прячешь кусок ткани себе в карман, подходишь к Гермионе и предлагаешь проводить её до библиотеки, в которую ей нужно так поздно, чтобы сдать книгу.
До закрытия осталось пятнадцать минут. Вы быстрыми шагами преодолеваете нужное расстояние. Возле самых дверей неожиданно берешь её за руку, разворачиваешь к себе и целуешь. Глубоко и жадно, словно это ваш последний поцелуй.
Фактически, так и есть.
Твоя сестра тупая шлюха. Тупая шлюха, которая уничтожила твою жизнь.
Когда это произойдет, сможешь ли ты снова прикоснуться к своей подружке? Покажется ли она достаточной чистой для тебя? Вернее, ты для неё. Сможешь ли смотреть ей в глаза? Ох, Ронни, Ронни… Ты готов умереть, лишь бы не видеть того, что должно произойти, после того, как она выйдет из библиотеки, придумав глупую отмазку, чтобы ты вернулся в гостиную. А сама поспешит на встречу, на которую у тебя тоже есть билет. Тебе предстоит надеть плащ и проследовать за ней… А потом видеть все... Смотреть и не отрывать глаз от того, как Малфой будет трахать твою фею.
Твой мозг готов это вынести?
Ты не уверен.
- Я задержусь, а ты иди… - доносятся до тебя обрывки её фраз. Киваешь и уходишь. Потому что так запланировал этот чертов сукин сын. Это веселая драма для вас троих.
- Люблю тебя, - шепчешь в пустоту коридора, прежде чем натянуть плащ и стать невидимым.
Она выходит ровно через пять минут, убеждается, что ты ушел, и идет на встречу своей судьбе.
Своему печальному концу.
Ты стоишь под дверью пустого кабинета и не можешь войти внутрь. Слышишь её удивленный голос и знакомый ледяной смех. Интонация голоса слизеринца обманчиво нежная, ласкающая, как воск и одновременно пропитан ядом. Он говорит тихо, но отчетливо. Все для тебя, чтобы ты понял каждое слово из их маленького разговора.
Все для тебя.
- Ну же, Грейнджер, я не сделаю тебе ничего плохого. Просто помогу твоему дружку, который так и не сумел потереться о твою маленькую дырочку.
- Малфой! О чем ты говоришь?!
- Понимаешь…
- Я больше не собираюсь тебя слушать! Считай, что тебе повезло, я никому не расскажу об этом инциденте! – она начинает задыхаться от волнения и страха. И ты тоже.
- Ты и так не расскажешь.
Его шаги раздаются рядом с дверью, которую он открывает.
- Можешь уходить… Но тогда, я расскажу твоему приятелю об одном интересном случае.
Видишь её изумленное лицо, вспыхнувшее от гнева. Она закрывает рот ладошкой и пятится к стене.
- О чем ты говоришь?
Слизеринец дает тебе возможность войти в комнату. Ты входишь, и он закрывает ловушку.
- О чем, ты, черт побери, говоришь?
- О тебе и вашем общем приятеле Поттере, которому ты чуть не отдала свою девственность за спиной Уизли. Бедный мальчик ведь не в курсе событий, мне кажется, это весьма несправедливо…
Шок.
Возможно это ложь?
Пустая брехня…
Гермиона плачет.
- Откуда ты узнал?
С
тоит ли надеяться на лучшее?! Глупый вопрос…
Спиной прислоняешься к стене. Ты готов снять плащ, но не можешь… Не сейчас…
Малфой довольствуется представлением. Он настолько горд собой, насколько выпирает его возбужденный член. Он в предвкушении. Он готов. И он рад, что убивает нескольких вонючих гриффиндорцев одним выстрелом.
Не хватает воздуха. Несколько судорожных вздохов.
- Как ты могла?! – одними губами и без упрека в голосе.
- Разве это имеет значение, а, Грейнджер? Хочешь, чтобы он узнал - проваливай. А если не хочешь, то скорее снимай свои трусы и подставляй задницу. Сегодня я намерен поиметь тебя на полную катушку!
Смеется.
Какой контраст чувств. Потому что ты готов плакать.
А она уже.
- Ты хочешь?.. – девчонка даже не в силах договорить предложение.
- Просто трахнуть тебя, маленькая лживая сучка!
Он подходит к ней, целует в губы, задирает ей юбку, снимает с неё трусики. Ему плевать, насколько она мокрая, он даже не удосуживается это проверить. Просто поворачивает её спиной, загибает раком и начинает свое грязное дело.
Ты уже ничего не соображаешь. Просто видишь, как его тело шлепается об её.
Она заслужила это!
Нет…
Она лживая потаскуха, такая же, как и твоя сестра…
Нет, не такая…
Еще хуже!
Нет…
Хватаешься за голову. Забиваешься в угол. Тебе нечем дышать и уже нечем соображать.
А слизеринец продолжает иметь её.
Через некоторое время он вытаскивает из неё свой хуй, поворачивает её заплаканную физиономию, полную боли и отчаяния. И заставляет делать ему минет.
Она сосет.
Ей больше ничего другого не остается.
И потом он кончает ей в лицо…
- Поклянись, что не расскажешь ему об этом!
Он лыбится.
- О том, что трахнул тебя, или о том, что тебя чуть не трахнул Поттер? Хотя, судя по моим ощущениям, в ротик он тебя…
- Обо всем!
- Я же дал слово…
Гермиона поднимается с коленей, её пошатывает и тошнит.
- Это еще не все, Грейнджер.
Его член снова стоит, как кол.
Снова разворачивает её. И входит в анус. Её глаза широко распахиваются, и она визжит от боли.
Ты закрываешь глаза: твое частое дыхание смешивается с её криками и его стонами. Твой пульс бьется так же часто, как и пульс слизеринца. И член так же тверд и готов к действию. Это не может не возбуждать тебя.
Он проделывает все, что ты сам хотел бы сделать с ней.
Ты ненавидишь себя за это ощущение, и тебя тошнит от себя самого. Чем ты лучше Малфоя? Когда сидишь здесь и натираешь свой хуй? Когда где-то в глубине своего мозга ты получаешь удовльствие получает удовольствие от происходящего?!
Окружающий тебя мир сливается в одно светло-серое пятно, которое склонилось над твоей подружкой.
И ты готов потерять сознание.
Мерлин, что происходит?...
- Грейнджер, - снова шепот. – Кто трахнул тебя?
- Что?
- Я спрашиваю, кто лишил тебя девственности!
- Рон, это был Рон! – в панике кричит она.
Малфой ухмыляется, вытирает свой рот и приказывает ей идти. Она убегает. И вы остаетесь наедине…
Ты можешь наброситься на него с кулаками, но на это уже просто нет сил…
Снимаешь плащ.
- Ну и как тебе концерт?
Даже не в состояние ответить. Просто поднимаешь на него глаза, а потом…
Потом ты успеваешь упереться рукой в стену, прежде чем тебя хорошенько начинает полоскать.
Блюешь долго и беспощадно. Пока не начинаешь выплевывать внутренности. А он все смотрит. Его глаза холодны и бездушны. Ему не жаль тебя, да и тебе тоже.
- Увидимся, когда тебе станет лучше.
Уходит.
А ты падаешь.
Лежишь в своей блевотине и ревешь, потому что ничего другого не осталось.
Что осталось от тебя?
Л
ужица непереваренной пищи и желтой жидкости… В ней все твои мечты и надежды, вся твоя любовь…
Через несколько часов доползаешь до гостиной.
Она сидит там и нервно кусает губы.
Видит тебя и пытается улыбнуться.
- Рон, где ты был?
- Прогуливался…
- Рон, - она дрожит, срывается с места, подбегает к тебе и бросается на шею. – РОН!!!
А ты не в силах ничего ответить… Просто обнимаешь её…
- Я люблю тебя, - шепчет сквозь слезы.
- Я люблю тебя, - твой ответ, как эхо.
- Я, правда, люблю тебя…
Молчишь. А что тебе отвечать?...
Ты не знаешь… Ты сам трахал свою сестру… Разве такой человек, как ты, может обвинять её?! Ведь Гарри не её брат… Он ваш друг…
Закрываешь глаза и сжимаешь кулаки, чтобы не ударить её. Тяжело держать себя под контролем. Но кто ты такой?!
Берешь её за руку и отводишь в ванную, раздеваешь и моешь.
Это все, что ты можешь сделать для вас сегодня ночью.
|
