Ластик (Все пределы меня)
Глава 9. Хороший - плохой
Смотреть в потолок. Можно отвернуться к стене, но это ничего не изменит. Все равно его нелегко забыть. Считается, что сформировать привычку можно за три недели. Они прошли. Но требуется как минимум десять, чтобы закрепить её. Твоя привычка… Ей можно так легко изменить. Ты с радостью изменяешь ей. Гермиона лежит рядом с тобой, она все еще не может восстановить дыхание. Еще бы, сейчас ты можешь гораздо больше, чем когда приходилось ночами пропадать в его спальне. Ты смотришь в стену. Ты устал, пульс медленно отстукивает свой ритм. Гермиона закрывает глаза и погружается в счастливый сон. Было бы замечательно – просто взять и уснуть. Но твоя привычка достает тебя. Её холодные пальцы касаются разгоряченной кожи, острые когти царапают лицо. Твоя привычка живая. Кошка – её имя и форма.
Лучше не вспоминать, что произошло за тот месяц.
Просто не думать об этом. Закрыть глаза и попытаться уснуть. Так можно пролежать час или два. Бесполезно.
Его комната – это идеальный порядок, запах предстоящей ночи и огромное количество вещей, выдающих его с потрохами. На небольшом столике, за которым он обычно делает уроки, в рамке стоит фотография его родителей. Светловолосые мистер и миссис Малфой имеют весьма самодовольный вид. Аристократы. Маленькая копия своего отца – Драко, который точно так же, как и отец с фотографии, осматривает посетителя. Его губы чуть поджаты, подбородок высоко задран, а глаза прищурены. Он хочет во всем соответствовать. Для своих родителей он хороший мальчик.
Драко Малфой – хороший мальчик. Он презирает грязнокровок, следует семейному кодексу, желаниям своих родителей. Он хочет быть похож на отца во всем. У Люциуса в школьные годы были мужчины-любовники. У Драко они сейчас тоже есть. Люциусу нравилось забавляться с теми, кто слабее его. Драко тоже так делает.
Его кровать – это желанное место для многих в школе.
Ты никогда не желал этого.
Да, Ронни?
Или нет?!
В углу расположен большой шкаф. Драко любит красиво одеваться. Он должен хорошо выглядеть. Поэтому он не упускает случая отпустить какую-нибудь шутку по поводу твоего внешнего вида. Все его вещи идеальны. Ты тоже его вещь – нужно делать выводы. В комнате нет окон. Ни единого.
За его жизнью никто не может подглядеть.
Драко никогда не оттягивал момент, ради которого ты появлялся в его комнате. Он не любил длинных прелюдий. Он не был нежным любовником. Он просто был собой – эгоистичной скотиной, которая заботится только о своих ощущениях. Хотя иногда… Но опять же, это было связанно с его желанием самоутвердиться в очередной раз. Даже когда он касался языком твоего члена, причиняя тебе невыносимое наслаждение, он не стремился доставить тебе удовольствие. Всего лишь желание смотреть, как ты стонешь и полностью подчиняешься ему.
Он любит контролировать.
Это его маленький фетиш.
Все всегда должно быть под контролем.
В его комнате идеальный порядок, в его шкафу идеальный порядок, в его голове идеальный порядок тоже.
За прошедший месяц он не открылся тебе ни на йоту. Просто предоставил маленький шанс подглядеть. Но все закончилось, когда он вернул тебе дневник и свободу.
За прошедший месяц ты бесчисленное количество раз: напивался, желал сдохнуть, хотел его убить, трахался с ним, смотрел в его серые глаза, в которых нет той магической притягательности о которой все говорят, трахался с ним, пытался понять что происходит, хотел рассказать все друзьям, ловил себя на дурацких мыслях.
Однажды, когда вы сидели под открытым небом ранним утром, начался дождь. Холодный, промозглый, но удивительно нужный. Вы просто сидели на траве и не спешили прятаться под крону дерева. До начала занятий было еще три часа. Драко взял тебя за руку и поцеловал, потом он поднялся и начал ловить дождь губами, словно тот, должен был стереть поцелуй, который он так нагло украл у тебя. Он стоял, подставляя лицо каплям. Светлые волосы намокли. Дождь усиливался, а он все стоял, зажмурившись, раскинув руки, и ты просто смотрел на него. Высокая фигура в прилипшей к фарфоровому телу белой рубашке, черных брюках. Повсюду пахло травой, цветами, его терпким одеколоном и грозой. Он стоял, а потом резко рассмеялся. Повернул к тебе сияющее лицо, и ты понял, что возможно люди были правы. Взглядом этих глаз можно захлебнуться. Ты вторил ему своим громким смехом, сам не зная причины, вызвавшей его.
За последнюю неделю он трахал тебя чаще, чем обычно. На уровне подсознания ты ощущал, что он хочет пресытиться тобой. Ты не мог ему возражать. Вещи не перечат своим хозяевам. Вы почти не разговаривали, просто сливались в долгом экстазе. Можно подумать, он был разговорчив раньше?! Диалоги были редкими, ядовитыми, холодными, наполненными превосходным паскудством.
Только один из ваших многочисленных диалогов застрял в твоей памяти. Ты часто прокручиваешь его до сих пор, лежа в кровати на холодных простынях.
– Ты просто придурок, Ронни. Создал культ из своей ошибки, решил, что ты святой мученик и должен искупить свой грех страданиями. Так что нечего злиться на меня, я просто помогаю тебе в достижение твой цели!
Ты стиснул зубы, сжал руки в кулаки.
– Какой цели?
– Предполагаю, что ты хочешь уничтожить себя, – он пожал плечами и опустился на кровать.
– Только тебя.
Он рассмеялся, а потом произнес:
– Ты переспал с сестрой. Что ж, если хочешь, то можешь сжечь себя на костре за это. Мне все равно.
– Тогда заткнись.
– Тебе стоит проще относиться ко всему.
– Ты не спал со своей сестрой!
– У меня нет сестры, идиот! – он снова поднялся и сделал шаг тебе навстречу.
– Тогда заткнись, – ты снова завел свою шарманку. – Закрой пасть, Малфой, меньше всего я хочу говорить об этом с тобой!
– Успокойся, Уизли. Просто подумай об этом. Да, спать со своей сестрой это извращение, но некоторым это по душе.
– Например, таким как ты!
Он устало вздохнул и замолчал. С тобой было бесполезно разговаривать в тот раз, и он это прекрасно знал. Драко поманил тебя к себе, ты послушно подошел, хотя все еще содрогался от злости и непонимания, он поцеловал тебя и опустил на шелк белоснежных простыней.
Что он хотел тогда сказать?
Имеет ли это значение сейчас?
Ты устало вздыхаешь, как и он тогда, и закрываешь в очередной раз глаза, пытаясь заснуть. Гермиона переворачивается рядом с тобой, с её губ слетает тихий стон и твое имя.
Твоя милая, нежная фея.
Твоя девочка.
С ней так хорошо.
Вчера шел дождь, она стояла под ним, подставляя свое лицо каплям воды, она смеялась, смотрела на тебя. И ты испытывал чувство дежавю. Это все уже было, только в другой жизни. Серые глаза вместо её карих. Гарри сидел рядом с тобой на траве, он похлопал тебя по плечу и сказал, что тебе повезло. Ты поверил ему. Друзьям нужно верить.
Вечером состоялась очередная квидичная тренировка. Послезавтра очередная игра – Гриффиндор против Слизерина.
Сейчас Гермиона сладко спит в твоей кровати.
Сейчас Драко, наверное, тоже сладко спит в своей кровати. Скорее всего, не один. Он не любит спать один. Ты однажды предположил, что это результат детского страха. Какого точно – неизвестно. Все, что касается Малфоя, это просто гипотезы. Истину невозможно постичь.
Поначалу ты долго не мог заснуть после ваших ночей. Просто лежал в его огромной кровати, чувствовал, как его сердце бьется рядом, он всегда укладывал на тебя руки, клал голову на плечо. Ты не пытался его оттолкнуть. Спящий Малфой – удивительно трогательное существо. Когда ты впервые попытался удрать из его постели, он схватил тебя за руку и приказал остаться. Взгляд резко распахнувшихся глаз был властным и принадлежал какому-то животному, а не человеку. Ты остался. Ты побоялся уходить.
Драко был разным.
Ты видел сотню тысяч его ипостасей. От самых пугающих до самый комичных. Он мог быть смешным, не желая этого. Когда ты откровенно хохотал, он всегда злился и предпочитал затыкать тебе рот поцелуем, потому что знал, что обычные оскорбления не помогут. А поцелуи помогали, ты быстро научился замолкать и начинать работать языком.
Теперь все было кончено.
Ты надоел ему.
Он вернул дневник и свободу.
Ваш последний поцелуй состоялся за ночь до этого, ты уже уходил, он все еще лежал в кровати. Ты ощутил физическое желание остаться с ним еще, но ограничился одним прикосновением губ, в которые вложил все свои чувства. Ты обернулся у самого выхода из комнаты. Его серые глаза смотрели на тебя в упор. И тебе захотелось плакать.
Теперь ты знаешь почему.
Сейчас, лежа в темноте своей комнаты, ты не станешь.
Рядом лежит твоя фея.
Нет больше ничего, что могло бы разлучить вас.
Нет проклятой книжицы, которую ты сжег.
Нет больше ничего.
Только воспоминания о серых глазах в то утро, когда ты в последний раз выходил из его комнаты, впервые желая остаться в ней навсегда.
У его отца часто были любовники-мужчины.
У Драко они были тоже.
Слизеринец любил контроль, как и его отец.
Но в нашей жизни всегда встречаются явления, над которыми мы не властны.
Лежа в своей кровати Драко думал, что если неподдающееся контролю явление – ты сам, то необходимо устранить причину. О которой он уже позаботился. Слизеринец открыл глаза и посмотрел в пустоту комнаты.
Здесь чего-то не хватало.
Возможно, стоит обзавестись еще одним торшером, или новым книжным шкафом, или…
Он закрыл глаза и попытался уснуть.
Лучше не вспоминать, что произошло за тот месяц.
Просто не думать об этом. Закрыть глаза и попытаться уснуть. Так можно пролежать час или два. Бесполезно.
Его комната – это идеальный порядок, запах предстоящей ночи и огромное количество вещей, выдающих его с потрохами. На небольшом столике, за которым он обычно делает уроки, в рамке стоит фотография его родителей. Светловолосые мистер и миссис Малфой имеют весьма самодовольный вид. Аристократы. Маленькая копия своего отца – Драко, который точно так же, как и отец с фотографии, осматривает посетителя. Его губы чуть поджаты, подбородок высоко задран, а глаза прищурены. Он хочет во всем соответствовать. Для своих родителей он хороший мальчик.
Драко Малфой – хороший мальчик. Он презирает грязнокровок, следует семейному кодексу, желаниям своих родителей. Он хочет быть похож на отца во всем. У Люциуса в школьные годы были мужчины-любовники. У Драко они сейчас тоже есть. Люциусу нравилось забавляться с теми, кто слабее его. Драко тоже так делает.
Его кровать – это желанное место для многих в школе.
Ты никогда не желал этого.
Да, Ронни?
Или нет?!
В углу расположен большой шкаф. Драко любит красиво одеваться. Он должен хорошо выглядеть. Поэтому он не упускает случая отпустить какую-нибудь шутку по поводу твоего внешнего вида. Все его вещи идеальны. Ты тоже его вещь – нужно делать выводы. В комнате нет окон. Ни единого.
За его жизнью никто не может подглядеть.
Драко никогда не оттягивал момент, ради которого ты появлялся в его комнате. Он не любил длинных прелюдий. Он не был нежным любовником. Он просто был собой – эгоистичной скотиной, которая заботится только о своих ощущениях. Хотя иногда… Но опять же, это было связанно с его желанием самоутвердиться в очередной раз. Даже когда он касался языком твоего члена, причиняя тебе невыносимое наслаждение, он не стремился доставить тебе удовольствие. Всего лишь желание смотреть, как ты стонешь и полностью подчиняешься ему.
Он любит контролировать.
Это его маленький фетиш.
Все всегда должно быть под контролем.
В его комнате идеальный порядок, в его шкафу идеальный порядок, в его голове идеальный порядок тоже.
За прошедший месяц он не открылся тебе ни на йоту. Просто предоставил маленький шанс подглядеть. Но все закончилось, когда он вернул тебе дневник и свободу.
За прошедший месяц ты бесчисленное количество раз: напивался, желал сдохнуть, хотел его убить, трахался с ним, смотрел в его серые глаза, в которых нет той магической притягательности о которой все говорят, трахался с ним, пытался понять что происходит, хотел рассказать все друзьям, ловил себя на дурацких мыслях.
Однажды, когда вы сидели под открытым небом ранним утром, начался дождь. Холодный, промозглый, но удивительно нужный. Вы просто сидели на траве и не спешили прятаться под крону дерева. До начала занятий было еще три часа. Драко взял тебя за руку и поцеловал, потом он поднялся и начал ловить дождь губами, словно тот, должен был стереть поцелуй, который он так нагло украл у тебя. Он стоял, подставляя лицо каплям. Светлые волосы намокли. Дождь усиливался, а он все стоял, зажмурившись, раскинув руки, и ты просто смотрел на него. Высокая фигура в прилипшей к фарфоровому телу белой рубашке, черных брюках. Повсюду пахло травой, цветами, его терпким одеколоном и грозой. Он стоял, а потом резко рассмеялся. Повернул к тебе сияющее лицо, и ты понял, что возможно люди были правы. Взглядом этих глаз можно захлебнуться. Ты вторил ему своим громким смехом, сам не зная причины, вызвавшей его.
За последнюю неделю он трахал тебя чаще, чем обычно. На уровне подсознания ты ощущал, что он хочет пресытиться тобой. Ты не мог ему возражать. Вещи не перечат своим хозяевам. Вы почти не разговаривали, просто сливались в долгом экстазе. Можно подумать, он был разговорчив раньше?! Диалоги были редкими, ядовитыми, холодными, наполненными превосходным паскудством.
Только один из ваших многочисленных диалогов застрял в твоей памяти. Ты часто прокручиваешь его до сих пор, лежа в кровати на холодных простынях.
– Ты просто придурок, Ронни. Создал культ из своей ошибки, решил, что ты святой мученик и должен искупить свой грех страданиями. Так что нечего злиться на меня, я просто помогаю тебе в достижение твой цели!
Ты стиснул зубы, сжал руки в кулаки.
– Какой цели?
– Предполагаю, что ты хочешь уничтожить себя, – он пожал плечами и опустился на кровать.
– Только тебя.
Он рассмеялся, а потом произнес:
– Ты переспал с сестрой. Что ж, если хочешь, то можешь сжечь себя на костре за это. Мне все равно.
– Тогда заткнись.
– Тебе стоит проще относиться ко всему.
– Ты не спал со своей сестрой!
– У меня нет сестры, идиот! – он снова поднялся и сделал шаг тебе навстречу.
– Тогда заткнись, – ты снова завел свою шарманку. – Закрой пасть, Малфой, меньше всего я хочу говорить об этом с тобой!
– Успокойся, Уизли. Просто подумай об этом. Да, спать со своей сестрой это извращение, но некоторым это по душе.
– Например, таким как ты!
Он устало вздохнул и замолчал. С тобой было бесполезно разговаривать в тот раз, и он это прекрасно знал. Драко поманил тебя к себе, ты послушно подошел, хотя все еще содрогался от злости и непонимания, он поцеловал тебя и опустил на шелк белоснежных простыней.
Что он хотел тогда сказать?
Имеет ли это значение сейчас?
Ты устало вздыхаешь, как и он тогда, и закрываешь в очередной раз глаза, пытаясь заснуть. Гермиона переворачивается рядом с тобой, с её губ слетает тихий стон и твое имя.
Твоя милая, нежная фея.
Твоя девочка.
С ней так хорошо.
Вчера шел дождь, она стояла под ним, подставляя свое лицо каплям воды, она смеялась, смотрела на тебя. И ты испытывал чувство дежавю. Это все уже было, только в другой жизни. Серые глаза вместо её карих. Гарри сидел рядом с тобой на траве, он похлопал тебя по плечу и сказал, что тебе повезло. Ты поверил ему. Друзьям нужно верить.
Вечером состоялась очередная квидичная тренировка. Послезавтра очередная игра – Гриффиндор против Слизерина.
Сейчас Гермиона сладко спит в твоей кровати.
Сейчас Драко, наверное, тоже сладко спит в своей кровати. Скорее всего, не один. Он не любит спать один. Ты однажды предположил, что это результат детского страха. Какого точно – неизвестно. Все, что касается Малфоя, это просто гипотезы. Истину невозможно постичь.
Поначалу ты долго не мог заснуть после ваших ночей. Просто лежал в его огромной кровати, чувствовал, как его сердце бьется рядом, он всегда укладывал на тебя руки, клал голову на плечо. Ты не пытался его оттолкнуть. Спящий Малфой – удивительно трогательное существо. Когда ты впервые попытался удрать из его постели, он схватил тебя за руку и приказал остаться. Взгляд резко распахнувшихся глаз был властным и принадлежал какому-то животному, а не человеку. Ты остался. Ты побоялся уходить.
Драко был разным.
Ты видел сотню тысяч его ипостасей. От самых пугающих до самый комичных. Он мог быть смешным, не желая этого. Когда ты откровенно хохотал, он всегда злился и предпочитал затыкать тебе рот поцелуем, потому что знал, что обычные оскорбления не помогут. А поцелуи помогали, ты быстро научился замолкать и начинать работать языком.
Теперь все было кончено.
Ты надоел ему.
Он вернул дневник и свободу.
Ваш последний поцелуй состоялся за ночь до этого, ты уже уходил, он все еще лежал в кровати. Ты ощутил физическое желание остаться с ним еще, но ограничился одним прикосновением губ, в которые вложил все свои чувства. Ты обернулся у самого выхода из комнаты. Его серые глаза смотрели на тебя в упор. И тебе захотелось плакать.
Теперь ты знаешь почему.
Сейчас, лежа в темноте своей комнаты, ты не станешь.
Рядом лежит твоя фея.
Нет больше ничего, что могло бы разлучить вас.
Нет проклятой книжицы, которую ты сжег.
Нет больше ничего.
Только воспоминания о серых глазах в то утро, когда ты в последний раз выходил из его комнаты, впервые желая остаться в ней навсегда.
У его отца часто были любовники-мужчины.
У Драко они были тоже.
Слизеринец любил контроль, как и его отец.
Но в нашей жизни всегда встречаются явления, над которыми мы не властны.
Лежа в своей кровати Драко думал, что если неподдающееся контролю явление – ты сам, то необходимо устранить причину. О которой он уже позаботился. Слизеринец открыл глаза и посмотрел в пустоту комнаты.
Здесь чего-то не хватало.
Возможно, стоит обзавестись еще одним торшером, или новым книжным шкафом, или…
Он закрыл глаза и попытался уснуть.
