Страсти по Драко
Глава 7. Лучший жребий
Автор: aguamarina (aguamarina@mail.ru)
Название: Лучший жребий
Пейринг: классическая гарридрака))
Рейтинг: PG-13, мини
Жанр: общий
Статус: закончен
Количество глав: 1
Summary: каждый выбирает по себе… и у Гарри тоже есть возможность выбора
Disclaimer: и не мое, и не надо, и не уговаривайте… То же – о заголовке))
Размещение: предупредите
Благодарность автора: Сургановой, Беранже и Elen, однажды написавшей - «почему-то любители зонг-фиков к ГП игнорируют "Снайперов" и Сурганову… там можно практически любую вещь брать и развивать в сюжет». Здесь параллель не слишком явная, но идея по большому счету сохранена)).
Гарри Поттер идет по коридору Министерства. Он в аврорской мантии.
- Гарри! – окликает его Гестия Джонс. – Зайди к Кингсли, он просил.
- Хорошо! - говорит Гарри. «Ничего хорошего», - думает он. В течение двух недель он успешно избегал разговора с начальством. Дальше тянуть некуда. А он так ничего и не решил. И поэтому не может идти к Шеклболту. Или наоборот – решил и поэтому не может идти к Шеклболту? Гарри не уверен. Но идти надо, и он идет.
- Ну, Гарри, ты подумал? – интересуется Шеклболт, заранее добродушно радуясь поттеровским перспективам. У Гарри что-то противно сжимается внутри, и он понимает, что сейчас сильно огорчит Кингсли. Но что он может сделать?
Две недели назад глава аврората сообщил Поттеру об открытии нового отдела. По связям с малочисленными магическими сообществами (ММС). Азия, Африка, Океания, Индонезийский архипелаг. Выявление ММС, налаживание дипломатических связей и торговых контактов, организация обучения иностранных студентов в английских школах, обеспечение безопасности работы научных обществ, занимающихся малоизученными ветвями магии… Вот так-то.
- Да, сэр, я подумал… но можно спросить?
- Конечно, - улыбается глава аврората. Ох, сейчас он перестанет улыбаться.
- Эта работа… это же постоянные поездки, да? Два дня здесь, три дня там, встречи, переговоры, непредвиденные ситуации?
Кингсли Шеклболт знает, что романтика аврорской работы помахала Поттеру рукой вскоре после ликвидации последней группировки Пожирателей. Новых серьезных противников у авроров пока не объявилось, а расследование рядовых уголовных дел представляет собой рутину и нудятину. Поэтому уже несколько месяцев в гриффиндорской голове витают смутные мечты об интересной работе и, чем дементор не шутит, карьере. Вот Шеклболт и предложил Гарри на должность начальника новой структуры. В конце концов, авроров много, а Поттер один.
- Да, ты все правильно представляешь, Гарри, - довольно кивает Шеклболт. – Ненормированный рабочий день. Форс-мажоры. Ситуации, когда все зависит только от тебя, требующие отдачи всех сил, знаний и времени. Я же знал, кого рекомендовать. Ты создан для этой должности.
Гарри усмехается, не разжимая губ. Что правда, то правда. Он представляет: вот он, с волшебной палочкой наготове, летит на верной «Молнии» над ночными джунглями на встречу с шаманом какого-нибудь мозамбикского племени… Эх…
- Извините, сэр, - говорит он, не глядя Кингсли в глаза. – Я… вынужден отказаться.
- Гарри? – опытный аврор не верит своим ушам.
- Я не могу, сэр, - зачем-то еще раз уточняет Гарри, поднимаясь со стула. Жить стало легче, но при этом он чувствует себя виноватым. – Можно идти?
Несколько мгновений Шеклболт смотрит на него, потом опускает глаза.
- Идите, Поттер, - бросает он официальным тоном, углубляясь в бумаги на столе и теряя всякий интерес к очевидно сошедшему с ума подчиненному. Разочарование написано во всей его позе.
Гарри неуверенно улыбается сам себе уголком рта и выходит. Возвращаться в собственный кабинет не хочется. Может, совсем уволиться?
В коридоре на него вихрем налетает необычайно чем-то оживленная Гермиона.
- Гарри! – обрадовано восклицает она. – А я тебя ищу!
Оказывается, в Перу откопали – в буквальном смысле слова – древнейший город инков.
- Ты не представляешь, - трещит Гермиона, проглатывая от волнения окончания слов, - там все сплошь в храмах, святилищах и капищах. Концентрация природной магии просто невероятная! А таких амулетов вообще никто никогда не видел! Сейчас группу набирают на раскопки, там же работать надо супераккуратно, не просто палочкой махать, поэтому отбор жесткий! Но меня бы взяли, я узнавала, но вот… сам понимаешь, - причине того, что Гермиона остается дома, уже семь месяцев, и мантия не в состоянии скрыть радостного факта того, что в семействе Уизли скоро случится очередное прибавление.
- А вот ты вполне бы мог поехать! – больно тычет она пальцем в грудь Гарри. – Тебя точно возьмут! Съезди, а? – с жалобной надеждой просит она. – Ты же мечтаешь сменить работу! Потом мне расскажешь… Это же так… потрясающе! Да имя каждого участника этой экспедиции в учебники войдет … Ой! – спохватывается она, изумляясь собственной глупости. – Твое имя и так уже вошло в историю, конечно. Но…
- Это же на несколько месяцев? – спрашивает Гарри, завидуя энтузиазму подруги и догадываясь об ответе.
- Думаю, на пару лет, - все так же оживленно говорит она.
- Жить в палатках, развлечений в округе никаких, я буду все время пропадать на раскопках?
- Ну да. Только не говори, что тебе это не по душе, Гарри! Тебе не нравится киснуть в Лондоне, я знаю, - миссис Уизли настроена решительно.
- Да не во мне дело… - неохотно признается Гарри.
- А-а-а, - понимающе тянет Гермиона. – Ну ладно… Заглянешь к нам сегодня вечером? Рон будет рад.
И она уносится по коридору в направлении лифта. Гарри машинально направляется к себе в кабинет с теплым чувством в груди. Она такая милая… они оба…
***
Рон и в самом деле рад его видеть. Пока Гермиона хлопочет на кухне, Гарри в теплой компании лучшего друга и бутылки огневиски живо описывает свои проблемы с работой. Рон внимательно слушает и сочувственно хмыкает.
- Слушай! – вдруг восклицает он воодушевленно. – Квиддич!
- Что – квиддич? – переспрашивает Гарри. Профессиональный игрок, Рон говорит о квиддиче постоянно, но сейчас это вроде не совсем в тему?
- Я говорю – в этом году Норман Бэгли уходит из большого судейства. У тебя есть время подготовиться и заявить свою кандидатуру. Можешь быть уверен – тебе они не откажут!
- Судейство, значит, - криво усмехается Гарри, ловя себя на мысли о том, когда и от кого он приобрел эту привычку. – Выезды на матчи, всегда на виду, поклонницы, поклонники… Рон, ты разве не слышал, о чем я тебе только что полчаса говорил?
- А, ну да, - соображает Уизли. – Точно, тебе это не подойдет. А жаль. Было бы здорово…
Поттер на минутку представляет себя над полем на метле, в золотой судейской мантии… И правда здорово. Но…
- Ладно, мне пора, - Гарри бросает взгляд на часы. – Спасибо, Рон. Гермиона, пока! – кричит он в сторону кухни.
- До свидания, Гарри! – доносится до него голос Гермионы, за мгновение до того, как рывок аппарации выдергивает Поттера из уютного уизлевского дома.
***
В собственном доме его встречает полутьма. Яркий свет только над столом. Там молодой светловолосый мужчина в зеленой мантии работает с пергаментами. Он не поднимает головы при появлении Поттера. Но Гарри замечает, что в камине разведен огонь, а стол накрыт к ужину.
«Значит, ждал», - думает Гарри. Его семейную жизнь не назовешь гладкой и беспечной. Драко Малфой превыше всего ценит собственный комфорт и удобство. Драко Малфой ненавидит опоздания, запах огневиски и фамилию Уизли. Драко Малфой способен вывести Гарри Поттера из себя всего одной негромкой ехидной фразой. Драко Малфой считает, что весь мир лишь пыль под его ногами. Драко Малфой ревнует Гарри Поттера ко всем подряд, потому что глубоко в душе не верит в прочность их отношений. Ничего не поделаешь… Все-таки Поттер по итогам войны победитель, а Малфой по тем же итогам принадлежит стану побежденных.
- Привет! – здоровается Гарри преувеличенно весело.
- Опять огневиски? Опять с Уизли? – Малфой не намерен поднимать голову от пергамента.
- Да, - покаянно соглашается Поттер. – Ужинать будем?
Урегулирование конфликта, вызванного его несанкционированным пребыванием у Рона, требует немало моральных сил. Каждый раз во время таких стычек Гарри кажется, что еще чуть-чуть, и он не выдержит, плюнет на все и уйдет. Но наутро ситуация кажется менее безнадежной…
***
Гарри неожиданно просыпается в самый глухой час ночи. В незашторенное окно смотрит полная луна, освещая комнату до мельчайшей детали.
«Что мне снилось? – пытается вспомнить он. – Ах да… квиддичный матч… и там был океан, и снитч несся прямо над волнами… и волшебники в каких-то странных одеждах… инки, что ли?».
Слабый звук – не то стон, не то всхлип – привлекает его внимание. Голубоватый лунный свет четко очерчивает лицо на соседней подушке - тонкие губы, острый подбородок, светлые до белизны волосы. Одна прядь упала на лицо, взлетает на выдохе и вновь опускается. Гарри осторожно отводит ее и, подложив руку под щеку, долго смотрит на спящего, пока и сам незаметно не засыпает, крепко и глубоко. И до самого утра ему больше ничего не снится.
T H E E N D
|
